Последние новости
Часто просматриваемые
Главное меню
Новости
История
Структура
Personalia
Научная жизнь
Рукописные сокровища
Публикации
Лекторий
Периодика
Архивы
Работа с рукописями
Экскурсии
Продажа книг
Спонсорам
Аспирантура
Библиотека
ИВР в СМИ
IOM (eng)

Константин Константинович
Флуг

кандидат филологических наук
(29.10.1893 — 15.01.1942)
Флуг Константин Константинович [17(29).10.1893, Санкт-Петербург — 13.01.1942, Ленинград], китаевед, библиограф. Родился в семье горного инженера, действительного статского советника Константина Карловича Флуга [1]. В 1913 г. по окончании Окружной гимназии в Санкт-Петербурге он поступил на Восточный факультет Петербургского университета, но, как он указал позже в своей автобиографии, с первого курса был вынужден уйти по болезни, а спустя некоторое время он принял предложение русского консула в Китае Сергея Александровича Колоколова (1868—1921) поступить домашним учителем к его младшему сыну [2]. В течение трех лет, проведенных в Китае, К.К.Флуг много сил уделял изучению китайского языка, как старого, так и живого разговорного, и благодаря личному упорству и трудолюбию сумел за короткий срок добиться значительных успехов. В 1917 г. он вернулся в Петроград и в 1919 г. поступил препаратором в Химико-фармацевтический институт. При этом он не оставлял занятий китайским языком, с 1921 г. посещал вольнослушателем лекции по китаеведению в ЛИЖВЯ. С того же времени К.К.Флуг начал пользоваться консультациями В.М.Алексеева (1881—1951), который всегда высоко оценивал результаты его научной работы.

В конце 1923 г. К.К.Флуг был принят научно-техническим сотрудником в Восточный отдел ГПБ им. М.Е.Салтыкова-Щедрина, а 7 октября 1925 г. перешел на ту же должность в Азиатский музей. Тогда же он был прикомандирован к Факультету языка и материальной культуры ЛГУ, где в 1927 г. окончил полный курс по китайскому разряду.

Основную работу К.К.Флуга в АМ — ИВ АН составило описание рукописных и ксилографических китайских фондов, в том числе материалов из Дуньхуана и Хара-Хото. Разбором коллекций экспедиций П.К.Козлова (1963—1935) и С.Ф.Ольденбурга (1963—1934) с момента поступления рукописей в Азиатский музей занимались В.Л.Котвич (1872—1944) и А.И.Иванов (1878—1937), А.О.Ивановский (1863—1903) и В.М.Алексеев. И хотя ими была выполнена первичная обработка материалов, систематической инвентаризации и описания не проводилось до того, как к работе с тангутским фондом не приступил Н.А.Невский (1893—1937), а с дуньхуанским — К.К.Флуг. В одном из своих отчетов К.К.Флуг написал: «До 1930 [г.] кит[айский] рук[описный] фонд представлял собой беспорядочную груду листов и свитков, находившихся в ящиках и шкафах. Инвентарей и картотеки не существовало (за исключ[ением] ничтожной части рук[описей], а именно около 100, занесенных в список и имевших карточки [3]). После 1930 [г.] большая часть кит[айских] рук[описных] фондов, состоявших в большей части из рук[описей] VIII-X вв., приведена в порядок, разобрана по форматам, уложена в коробки или папки, имеет этикетки. Ксилографы, перемешанные до этого времени вместе с рук[описями], выделены в особую кол[лекцию]. То же самое касается эстамп[ажей] и карт. Произведена частичная и полная реставрация около 1000 рук[описных] фрагм[ентов]. Заинвент[аризовано] и зашифр[овано] около 3000 рук[описей] и фрагм[ентов]. Составлена картотека в количестве 800 карт[очек]» [4]. Рукой К.К.Флуга были заполнены следующие материалы: 1) топографическая и систематическая картотеки дуньхуанского фонда (783 карточки); 2) инвентарь китайских рукописей на 2355 единиц хранения (194 л.); 3) картотека эстампажей коллекции В.М.Алексеева (77 карточек) [5]. В память о К.К.Флуге 366 крупным рукописям, описанным и внесенным им в инвенвентарные книги дуньхуанского фонда, был в 1950-е гг. присвоен шифр «Ф».

К.К.Флуг много внимания уделял вопросам размещениея и хранения рукописей, писал о необходимости вести более активную работу по их описанию и введению в научный оборот [6]. В отчете АМ за 1925 г. было отмечено, что К.К.Флуг «привел в однообразную форматную систему» рукописи и ксилографы из Хара-Хото, зарегистрировав 7246 единиц хранения [7]. В 1926 г. он работал с китайским фондом, включив в инвентарные описи еще 8100 томов-бэней [8]. Помимо этого, он занимался составлением конкордансов и библиографических указателей к опубликованным работам по истории китайской литературы.

В первые годы работы в АМ — ИВ АН научную тему К.К.Флуга составило изучение формирования и издания в Китае даосского канона. Возможно, это было связано с приобретением АМ в 1925—1927 гг. в несколько приемов полного издания «Дао цзана». О результатах этой работы К.К.Флуга академик В.М.Алексеев доложил на заседании Отделения гуманитарных наук АН СССР 19 декабря 1929 г. [9] Оттиск статьи с просьбой дать на нее отзыв В.М.Алексеев направил выдающемуся китаеведу Полю Пеллио (1878—1945), ранее опубликовавшему по данной проблеме несколько небольших работ. Пеллио, который отличался объективностью и прямотой оценок, высоко отозвался о работе Флуга в письме В.М.Алексееву [10] и в 28-ом томе «Тун бао» опубликовал на нее рецензию [11].

Постоянной сферой научных интересов К.К.Флуга оставалась история книгоиздания в Китае и китайская библиография, что стало основной темой 14 статей, которые он успел опубликовать при жизни [12]. В 1930-е гг. на страницах «Библиографии Востока» увидели свет его работы о наиболее важных произведениях буддийской и небуддийской частей дуньхуанского фонда АМ — ИВ АН [13]. К.К Флуг работал над описанием китайских ксилографических изданий из Хара-Хото [14] и опубликовал их краткий обзор [15]. В рукописи осталась статья К.К.Флуга, посвященная китайскому оригиналу энциклопедии «Лес категорий» («Лэй линь») из Хара-Хото [16]. Тангутский текст памятника был позже переведен на русский язык и опубликован К.Б.Кепинг (1937—2002) [17].

В 1930-е гг. К.К.Флуг работает над текстом докторской диссертации, посвященной истории книгопечания в сунском Китае, и пишет статьи по этой теме. Его работы по сунской библиографии были опубликованы посмертно в 1940—1960-е гг. [18], включая подготовленную к изданию Зоей Ивановной Горбачевой (1907—1979) монографию «История китайской печатной книги сунской эпохи X—XIII вв.» (М.—Л., 1959).

В 1935 г. из Дальневосточного филиала АН СССР во Владивостоке в ИВ АН поступили китайские рукописи, которые до 1920 г. хранились в библиотеке Восточного института, вошедшего в состав Государственного Дальневосточного университета [19]. К.К.Флуг вместе с Л.С.Пучковским (1897—1970) принял по акту 138 рукописей [20] и в 1937 г. опубликовал краткое описание наиболее примечательных из них — уникального 46-томного иллюстрированного издания новелл Пу Сун-лина «Ляо Чжай ту шо» 聊齋圖説 XVIII в. и одного тома (цз. 13135—13136) знаменитой минской энциклопедии «Юн-лэ да дянь» 永樂大典[21].

Очевидно, с деятельностью К.К.Флуга было связано формирование фонда Nova в собрании ИВ АН, в который наряду с китайскими сутрами из Хара-Хото им были выделены и китайские рукописи XVIII—XIX вв. Машинопись составленного К.К.Флугом неопубликованного «Краткого каталога китайских рукописей (раздел „Nova“)» (199 лл.), хранится в Отделе рукописей и документов ИВР РАН.

15 июня 1935 г. К.К.Флугу без защиты была присуждена ученая степень кандидата филологических наук.

С 1938 г. в ИВ АН коллектив китаистов во главе с В.М.Алексеевым приступил к работе по составлению Большого китайско-русского словаря, который вышел в свет лишь в начале 1980-х гг. Тексты для расписывания были распределены в соответствии с научными интересами исполнителей. К.К.Флуг, участвовавший в этом большом проекте, представил картотеку по китайской книжной терминологии, библиографии и лексикографии [22]. Подводя итоги первого этапа работы над Словарем до начала 1940-х гг., В.М.Алексеев так охарактеризовал вклад К.К.Флуга: «Вписанная им в словарь картотека полна осторожности и тщательности, взвешивающей всю традиционную словарную обузу на весах критического знания и суждения, не списывая ничего на веру, каким бы авторитетом эта вера ни была освящена. Лексикограф встретился в его лице со столь же умным библиографом, автором украшающих нашу науку статей по истории китайской культуры и книги, которые никому из нас были бы не под силу. Насколько это соединение было плодотворно, и по идее, и по выполнению, говорить не приходится: то было оригинально, украшено взаимною тесною связью, и особенно, методом» [23].

Основательный, фундаментальный характер работ, написанных К.К.Флугом, свидетельствовал о его преданности науке, трудолюбии и редкой добросовестности, вызывавшей восхищение его учителя В.М.Алексеева [24]. Очевидно, что по характеру К.К.Флуг был человеком скромным и достаточно замкнутым. Синология была его профессией, призванием и любимым делом, занимавшим почти все его время. В 1986 г. сотрудник ЛО ИВ АН Всеволод Сергеевич Колоколов (1896—1979), сын С.А.Колоколова, написал в своих воспоминаниях о К.К.Флуге: «Константин Константинович был большим ценителем камерной и симфонической музыки, причем сам музицировал, играя на виолончели в семейном кругу, где среди его родных и знакомых были пианисты и скрипачи. Но больше всего любил Константин Константинович свою китаеведную специальность и подолгу занимался живописными формами китайской классической каллиграфии» [25].

10 декабря 1940 г. Президиум АН присвоил К.К.Флугу ученое звание старшего научного сотрудника.

Скончался К.К.Флуг в блокадном Ленинграде 13 января 1942 г.

И. Ф. Попова


[1] Историю семьи Флугов см.: Глазунов И.С. Россия распятая. В 2 кн., 4 тт. М, 2008. Мать художника И.С.Глазунова Ольга Константиновна была родной сестрой К.К.Флуга.


[2] В автобиографии от 27 октября 1939 г. К.К.Флуг написал: «Заболев после воспаления легких туберкулезом и нуждаясь в перемене климата, я принял предложение поступить учителем к детям русского консула в Китае» [АВ ИВР РАН. Ф. 71. Оп. 1, ед. хр. 46. Л. 1]. Обращает на себя внимание тот факт, что в автобиографии не указан год. И.С.Глазунов несколько раз упоминает в своей книге, что его дядя был белым офицером. В любом случае о периоде 1914—1919 гг. в жизни К.К.Флуга сведений почти не сохранилось.


[3] Инвентарь 177 наиболее крупных свитков из Дуньхуана под 62 наименованиями был составлен В.М.Алексеевым [ИВР РАН. Отдел рукописей и документов. Картотека архивных материалов. Арх. 71. Список рукописям, привезенным С.Ф.Ольденбургом. I. Л. 1—3].


[4] АВ ИВР РАН. Ф. 73. Оп. 1, ед. хр. 53. Л. 18.


[5] Колоколов В.С. Флуг Константин Константинович (1893-1942) // ППиПИКНВ. XIX годичная научная сессия ЛО ИВ АН СССР. Ч. II. Материалы по истории отечественного востоковедения. М., 1986. С. 62.


[6] АВ ИВР РАН. Ф. 73. Оп. 1, ед. хр. 31. Л. 7 об—8.


[7] АВ ИВР РАН. Ф. 152. Оп. 1а, ед. хр. 80. Л. 12.


[8] АВ ИВР РАН. Ф. 152. Оп. 1а, ед. хр. 93. Л. 13.


[9] Флуг К.К. Очерк истории даосского канона (Дао Цзан’а) // Известия АН СССР. ОГН. 1930. № 4. С. 239—249.


[10] В записке В.М.Алексеева К.К. Флугу читаем: «Из письма Pelliot ко мне 18.IV.31: «... Le travail de Flug sur l’histoire du Canon taoique m’a fait grand plaisir; il est très bon, et avec Sčuckii et ce Flug, que je ne connaissais par jusque là, vous voilà maintenant bien entouré». Сообщаю это Вам с большой радостью, которую, надеюсь, разделите и Вы. Я, значит, не ошибся в оценке этой статьи» [АВ ИВР РАН. Ф. 73. Оп. 1. ед. хр. 51. Л. 1—1 об.].


[11] Pelliot, P. Livres reçus // T’oung Pao. Vol. XXVIII. 1931. № 1—2, p. 150—151.


[12] Список трудов К.К.Флуга см.: Флуг К.К. История китайской печатной книги сунской эпохи X—XIII вв. М.—Л., 1959. С. 12—13.


[13] Флуг К.К. Краткий обзор небуддийской части китайского рукописного фонда Института востоковедения Академии наук СССР // Библиография Востока. Вып. 7 (1934). М.—Л., 1935. С. 87—92; Флуг К.К. Краткая опись древних буддийских рукописей на китайском языке из собрания Института востоковедения Академии наук СССР // Библиография Востока. Вып. 8—9 (1935). 1936. С. 96—115.


[14] Кар[точный] кат[алог] сисяских ксилогр[афов] на кит[айском] языке [АВ ИВР РАН. Ф. 73. Оп. 1, ед. хр. 18. 17 л.].


[15] Флуг К.К. По поводу китайских текстов, изданных в Си Ся // Библиография Востока. Вып. 2—4 (1933). М.—Л., 1934. С. 158—163.


[16] [Флуг К.К.] К вопросу о китайском оригинале тангутского перевода «Лэй линь» // АВ ИВР РАН. Ф. 73. Оп. 1, ед. хр. 30. 39 лл. (из них черновые рукописные материалы на л. 1-30 и машинописный текст статьи — на л. 31—39).


[17] Лес категорий. Утраченная китайская лэйшу в тангутском переводе. Факсимиле ксилографа. Изд. текста, вступит. ст., пер, коммент. и указатели К.Б.Кепинг / Памятники письменности Востока. XXXVIII. М., 1983.


[18] Флуг К.К. Об изданиях Бо-чуань сюе-хай. (Китайская библиотека-серия) // Советское востоковедение. Т. III. М.—Л., 1945. С. 269-280; Флуг К.К. Сунь Син-янь (1753-1818). (Биобиблиографическая заметка) // Дальний Восток. Сборник статей по филологии, истории, философии. М., 1961. С. 232—258.


[19] Фонд китайских рукописей ВИ — ГДУ из 23 наименований, 115 томов, к концу 1931 г. был выделен и описан доцентом Александром Владимировичем Маракуевым (1891—1955) [Маракуев А.В. Каталог китайских рукописей в Библиотеке ДВ Отделения АН СССР. Владивосток, 1932].


[20] АВ ИВР РАН. Ф. 73. Оп. 1, ед. хр. 53. Л. 55.


[21] Флуг К.К. Две заметки о новых поступлениях в рукописный отдел Института востоковедения // Библиография Востока. Вып. 10. 1936. М.—Л., 1937. С.131—138.


[22] Меньшиков Л.Н., Чугуевский Л.И. Китаеведение // Азиатский музей – Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР. М., 1972. С. 110.


[23] Алексеев В.М. Тезисы о современном двуязычном словаре современного иностранного языка с приложением их к словарю китайско-русскому // Китайско-русский словарь, сост. коллективом китаистов ИВ АН СССР под ред. акад. В.М.Алексеева. Пробный макет словаря. М.—Л., 1948. С. 39.


[24] Алексеев В.М. Наука о Востоке. М., 1982. С.101—104.


[25] Колоколов В.С. Флуг Константин Константинович (1893—1942) // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока. XIX годичная научная сессия ЛО ИВ АН СССР. Ч. II. Материалы по истории отечественного востоковедения. М., 1986. С. 61. Образцы упражнений К.К. Флуга в скорописи хранятся в его личном фонде в Архиве востоковедов [АВ ИВР РАН. Ф. 73. Оп. 1, ед. хр. 44].

«Константин Константинович Флуг»

Константин Константинович Флуг, мой ученик, товарищ и друг, был образец культурно подготовленного китаиста, для которого одоление китайского языка не представляло трудностей, ибо он, как редко какой китаист, понимал китайский язык как условный комплекс, а не какой-то особо трудный «предмет».

Студенческие годы К. К. Флуга – любимое мое воспоминание: в аудитории сидел скромный студент, редко дававший реплики, по, несомненно, полно реагировавший на происходящее в аудитории. Как пришел в мою аудиторию в 1921 г. (в ЦИЖВЯ), так и остался до конца своих дней скромнейшим, неразговорчивым, старающимся остаться незаметным. В начале 1922 г. на зачетах в ЦИЖВЯ я не мог не обратить внимание на этого не подающего в обычное время знаков о себе молодого человека. И в течение многих лет (и по окончании вуза) Константин Константинович был украшением моей аудитории. Он выступал в ней критиком и требовал выяснения всех волнующих его вопросов, ибо при всей своей скромной видимости и внешности он был необыкновенно деятельный, самостоятельный китаист, приведший себя в непосредственную связь с западной наукой уже в студенческие годы и выработавший в себе умение ставить и решать трудные вопросы. Так, между прочим, он был единственный студент, осуществивший мое требование (по Ленину!) изучать иностранные языки по переводам с них на русский в обоих порядках.

В лице К. К. Флуга мы видим редкий образец человека с глубокой внутренней культурой, которая проявлялась сразу же и для которой учеба была учебой, т. е. просто канвой, по которой вышивался узор, диктуемый уже сложившейся личностью. Зная цену трудностям китайского языка, он не изнемогал под ними. Для него язык был только способ к достижению знаний, а не культовая вещь или крепость, которую надо взять и которая оказалась неприступной. Знание китайского языка у Константина Константиновича было очень твердое и ведущее к таким же поисковым результатам. Я не помню случая, чтобы он где-нибудь ученически проштрафился (как это видим у слишком многих). Его знание не было словарным и только: на понимание текста влияла эрудиция в этом именно предмете.

Константин Константинович был единственным из моих учеников, который не спрашивал, чем бы ему заняться, как заняться, где книги и т. д., но все ему преподанное усваивал в полной мере и использовал так же. Выйдя из стен практического вуза, он – опять-таки один из редких – отверг практику и все, что с нею связано, для науки. Как глубоко культурный человек, К. К. Флуг шел в науку путем не случайного увлечения, а продуманно координируя научную наличность с научным поиском. Библиотека Института востоковедения и была как раз тою наилучшею научною наличностью во всем Союзе.

Затем я устроил его техническим работником в Азиатский музей. В Институте востоковедения он был в немилости и в загоне, и, в то время как другие были учеными-специалистами, он был, несмотря на все мои старания, только научно-технический персонал.

С 1923 г. К. К. Флуг работал в Азиатском музее и далее в Институте востоковедения. Вся переработка фондов (китайско-японского и китайско-маньчжурского) была сделана им. Цену китайской книги и китайской рукописи знал и понимал из молодых только он один. Ему было доверено описание китайских рукописей, и он был единственным, кто на это пошел и оказался на своем месте. Между прочим, он был единственным в Азиатском музее и Институте востоковедения работником, никогда не отлучавшимся от своего стола (и на общие завтраки не ходил).

Как составитель китайско-русского словаря Константин Константинович был наилучшим из всей коллегии, вносившим в наше дело научность больше, чем прочие. Его страницы полны драгоценных наблюдений, тонких определений исследователя, превосходных переводов, безукоризненной, редчайшей добросовестности. Он и здесь не старался блеснуть своею изобретательностью переводчика и лексикографа, но по точности и прочности характеристик ему не было равного, и его части выделялись из всех других. Я думаю, что мы с ним и Разумовским сделали бы словарь без изъянов.

К. К. Флуг был редким китаистом, нашедшим свое призвание в определенном цикле интересов. Они сосредоточились на истории китайской книги, он был библиограф, сконцентрированный текстуалист. Большая сосредоточенность и инициатива отличают этого ученого. Его предметом была точная история китайской литературы, и далее – китайской книги, и далее – китайской рукописи. Он не расходовал своих сил на другие предметы. Китайская поэзия, например, его отпугивала своей причудливостью и импрессионизмом (как и Шаванна, и Пеллио). Константин Константинович не был информатором, автором «научно-популярных» брошюр. Он был редким китаистом, стремившимся создать новое, а не повторять поучения для некитаистов, старые выписки из старых китайских учебников. Все то, что он написал, войдет в науку прочно, ибо это был ум исключительно трезвый, уравновешенный, ищущий точности и, так сказать, «сероватой истины».

Несмотря на, казалось бы, образцово обстоятельную работу американского китаиста Т. Картера о китайском книгопечатании, Константин Константинович в своих работах нашел везде новые, а главное, более точные материалы. Точно так же, несмотря на обширный каталог даосского канона известного китаиста-миссионера палиграфа Вигера, К. К. Флуг взялся и за эту тему и дополнил, уточнил и переделал Вигера на европейски научный лад, вытащил его из миссионерской азиатчины. Константин Константинович делал в соответствии с научной современностью экскурсы в область истории китайской культуры и ее древнейшего периода, все для того, чтобы вывести вопрос из неясных поисков и фантастических догадок, которым он был совершенно чужд. Константину Константиновичу принадлежат наилучшие на русском языке статьи о древней китайской культуре, и особенно о культуре книжной, причем в области научной (а не информационной) библиографии он был среди нас единственным. Его докторская диссертация «Книгопечатание в Китае» – важнейшая из тем в области китайской культуры. Феноменальная скромность его не позволила ему, несмотря на мои настояния, представить свои разыскания на докторскую диссертацию, которая, несомненно, была бы увенчана степенью cum eximia laude.

Замкнутый в самом себе, Константин Константинович вообще своими разысканиями делился лишь в готовом, печатном виде. Его статьи в «Записках Института востоковедения» и особенно в «Библиографии Востока», классические по своей выдержанности, и окончательности, отличаются точностью, чрезвычайным обилием привлеченного к исследованию материала, крайней осторожностью и вместе с тем определенной ясностью и твердостью выводов. На статьях этого прекрасного ученого должны учиться все наши будущие китаисты: в них нет никаких научных пороков, незрелости, плохих переводов, опасных сравнений, личных выпадов и пр.

К. К. Флуг был из тех редких китаистов, которые не переняли пессимизма Васильева и его школы. Он считал Китай страной сложной и последовательной культуры, не «мудрой» и не «мудреной», а подлежащей более точному исследованию – историческому и другому. Константин Константинович не сторонился науки нового Китая – напротив, стремился идти в стезе современных китайских научных поисков.

Крупнейший китаист нашего времени Пеллио отзывался о К. К. Флуте самым лучшим образом, как устно, так и письменно. Осталась готовая книга-диссертация, осталась и картотека – важнейшая! Нельзя дать ей погибнуть, как у Шаванна. Я узнал, что вдова Константина Константиновича, последовав моему совету, отдала все наследие, книжное и рукописное, в Институт востоковедения. Надо добиться, чтобы оно не осталось лежать мертвым капиталом, а было динамизировано, т. е. не только в инвентарной строчке, но и в картотеке.

К. К. Флуг непрерывно развивался. Из него в дальнейшем, несомненно, вышел бы большой китаист, историк китайской культуры в ее высших проявлениях.

Как личность К. К. Флуг был образцово порядочный человек, джентльмен с головы до ног, деликатный, вежливый и демонстративно незаметный. В трудные минуты испытаний, когда совесть очень многих сдала, Константин Константинович не поступился ничем, ни одним своим словом, ни даже жестом.

Константин Константинович был нелюдим, неразговорчив, но в беседе открывался человек с критическим умом, верящим только в науку – как-то без всякой сентиментальности, а деловито. Он, впрочем, больше сомневался, чем верил, но работе его сомнения только помогали, ее отнюдь не разрушая. Высказывался он искренне вполне, не щадил самого себя, даже неловко было собеседнику.

Константин Константинович был физически чужд желания где-либо и в чем-либо выступать. Когда он говорил среди других, то бледнел, в замешательстве быстро умолкал. Никогда не делал докладов (а статьи его доказывают, что он-то и был настоящий докладчик!), и к преподаванию его нельзя было привлечь никакими силами, как и Ф. А. Розенберга. Так же как Ф. А. Розенберг, он не хотел быть профессором, хотя мог им быть, к величайшей нашей пользе.

Константин Константинович пришел к учебе в вузе поздно, после долгих перипетий и поисков. К кончине ему не было и 50.

Константин Константинович Флуг скончался 13 января 1942 г. Из письма его вдовы Инны Александровны Мальвини:

«В ноябре он изредка посещал институт; так как дирекция отнеслась к нему очень внимательно и разрешила не являться каждый день в институт, он много занимался дома.

22 и 23 декабря он два дня подряд ходил в институт за обедом, так как я была больна, ходил пешком, трамваев не было, пришел домой и сказал: “Больше я никуда не пойду”. <.. .> 27-го он слег в постель... Мой муж угасал как свеча. Болел он с таким же достоинством, как и жил, он умирал от истощения, но ему и в голову не пришло, что он может съесть кошку или собаку.

А жить он хотел страстно, мучительно, сколько планов, сколько мечтаний! <...>

Я, потеряв голову от отчаяния, решила, что, может быть, я смогу сохранить его жизнь за счет морального удовлетворения, и вот я начала его умолять, чтобы он позволил мне хлопотать о присвоении ему докторской степени без защиты, работа его была готова, много лет он работал над ней – “Книгопечатание в Китае”. Я с этой работой и с его письмом была у Игнатия Юлиановича Крачковского. И. Ю. мне сказал, что, если бы от него одного зависело это, он двумя руками подписал бы ему степень как достойнейшему. По совету И. Ю. я направилась к Дмитрию Ивановичу Тихонову, который тоже чрезвычайно внимательно и тепло отнесся к Константину Константиновичу и даже не стал смотреть его работу, сказав, что он знает всю порядочность и добросовестность К. К., обещал что-нибудь придумать и попросил позвонить ему в понедельник. Дозвониться к Д. И. не было никакой возможности, это было 12 января 1942 г., а мой муж уже был почти в забытьи. Я сказала, что дозвонилась к Д. И. и что в среду будет заседание и ему безусловно присудят степень доктора. Как он был рад, как он воскрес, сестра его принесла ему котлетку и настоящий кофе, он поел и сказал, что ему очень хорошо. <...> В 8 часов он заснул и, не просыпаясь, в два часа дня умер».

Этот человек жил наукой всегда и везде. Отшельник, почти не знавший мира, живущего за его книгой, он был сложнее как научная формация, чем человек общества. Счастлив был тот, кто, как я, имел возможность наблюдать его и подсмотреть стыдливо скрываемые от всех стороны характера твердого, определенного, решительного, применившего к науке и отдавшего ей все лучшее, что было в жизни этого внешне изможденного, но сильного и замечательного человека.

Приложение 1
ЗАПИСКА В ДИРЕКЦИЮ ИНСТИТУТА ВОСТОКОВЕДЕНИЯ АН СССР

Тов. К. К. Фпуг, лично мне известный как слушатель и сослуживец по бывшему Азиатскому музею, далее по Институту востоковедения, принадлежит к типу китаистов, высоко ставящих точное понимание текста и точные же о нем данные. Над выработкой в себе этих научных достижений он работал очень много, и о результатах можно судить по его библиографическим работам, частью напечатанным («Очерк истории Дао-цзана», «Новый труд по истории Западного Ся», частично печатающимся и мною просмотренным («Сы бу цун кань» и др.). В липе К. К. Флуга Институт востоковедения давно уже имеет надежного знатока, которому, как известно, поручено трудное дело описания китайских рукописей, за которое, кроме него, трудно было бы кому-либо ваяться. Я уже несколько лет протестовал против незаслуженной дисквалификации К. К. Флуга на положении н. с. II разряда, особенно по сравнению с другими. В настоящее время еще раз прошу рассмотреть мое предложение о квалификации его как ученого специалиста, ибо описание рукописей, тем более не имеющих европейской библиографии, может быть поручено только лицу этой квалификации. 25 октября 1933 г.

Приложение 2
ОТЗЫВ О СТАТЬЕ ТОВ. К. К. ФЛУГА «ИЗ ИСТОРИИ КИТАЙСКОЙ КНИГИ»

Эта статья – и даже книга – соединяет в себе ряд достоинств, каковыми отличаются и прочие сочинения автора: точность, обилие проверенных и чрезвычайно полезных данных, сжатость, убедительность. Она стоит в ряду наилучших библиографических кодексов китаеведения в Европе и заслуживает быть напечатанной отдельным академическим изданием.

17 мая 1936 г.

Приложение 3
ИЗ «ОТЗЫВОВ О ЧЛЕНАХ КИТАЙСКОГО КАБИНЕТА. 3 АПРЕЛЯ 1938 г.»

Константин Константинович Флуг, кандидат (без защиты диссертации), синолог с исключительным владением источниками и языками без ограничений, главные работы которого (см. список их) относятся к истории китайской книги – теме, доселе у нас не представленной, – и имеют абсолютную научную ценность, достаточно отмеченную в печати. Он является единственным знатоком китайской рукописи, достигшим в ее описании большого мастерства, и в библиографии Китая он единственный специалист, для всего нашего коллектива исключительно полезный. Имея все данные и все ресурсы для докторской диссертации, не выступает с нею, очевидно, вследствие своей переходящей в болезненность застенчивости и скромности.

акад. В. М. АЛЕКСЕЕВ («Наука о Востоке», сс. 101-105)

Публикации

[2011]

Флуг К.К. Чао Гун-у и его библиография «Цзюнь-чжай ду шу чжи» / Предисловие и публикация И.Ф.Поповой // Труды востоковедов в годы блокады Ленинграда (1941—1944). М.: Восточная литература, 2011. С. 236—285.

[1967]

Алексеев В. М., Колоколов В. С. Флуг Константин Константинович(1893–1942) // «Книга памяти» сотрудников Института востоковедения АН СССР, погибших на фронтах Великой Отечественной войны и в дни блокады Ленинграда. Л., 1967.

[1945]

Флуг К. К. Об изданиях Бо-чуань сюе-хай (Китайская библиотека-серия) // Советское востоковедение. III. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1945. С. 269—280.

[1941]

Флуг К. К. О каталогах и индексах к китайским библиотекам-сериям (цун-шу) // Советское востоковедение. II. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1941. С. 283—288.

[1940]

Флуг К. К. Из истории книгопечатания в Китае (X–XIII вв.) // Советское востоковедение. I. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1940. С. 78—94.

[1937]

Флуг К. К. Две заметки о новых поступлениях в Рукописный отдел Института востоковедения // Библиография Востока. Выпуск 10 (1936). М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1937. С. 131—138.

[1936]

Флуг К. К. Краткая опись древних буддийских рукописей на китайском языке из собрания Института востоковедения Академии Наук СССР // Библиография Востока. Выпуск 8‒9 (1935). М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1936. С. 96—115.

Флуг К. [Рец.:] Сводные указатели к двадцати историческим монографиям = 藝文志二十種綜合引得 = Combined indices to twenty historical bibliographies // Библиография Востока. Выпуск 8‒9 (1935). М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1936. С. 129—131.

[1935]

Флуг К. К. Краткий обзор небуддийской части китайского рукописного фонда Института востоковедения Академии Наук СССР // Библиография Востока. Выпуск 7 (1934). Л.: Издательство Академии наук СССР, 1935. С. 87—92.

Флуг К. К. Литература о тайпинском движении на английском, французском и немецком языках // Библиография Востока. Выпуск 7 (1934). Л.: Издательство Академии наук СССР, 1935. С. 79—86.

Флуг К. К. Материалы по истории Китая. Период Инь-шан // Библиография Востока. Выпуск 7 (1934). Л.: Издательство Академии наук СССР, 1935. С. 29—54.

[1934]

Флуг К. К. Материалы к библиографии китайских источников о тайпинском движении // Библиография Востока. Выпуск 5—6 (1934). Л.: Издательство Академии наук СССР, 1934. С. 51—55.

Флуг К. [Рец.:] По поводу китайских текстов, изданных в Си Ся // Библиография Востока. Выпуск 2—4 (1933). Л.: Издательство Академии наук СССР, 1934. С. 158—163.

Флуг К. [Рец.:] Сы бу цунь кань // Библиография Востока. Выпуск 2—4 (1933). Л.: Издательство Академии наук СССР, 1934. С. 163—166.

[1932]

Флуг К. [Рец.:] Новый труд по истории Западной Ся // Библиография Востока. Выпуск 1. Л.: Издательство Академии наук СССР, 1932. С. 104—105.

[1930]

Флуг К.К. Очерк истории даосского канона (Дао Цзан'а) // Известия Академии Наук СССР. 1930. С. 239-250.


На сайте СПб ИВР РАН
Всего публикаций10936
Монографий1587
Статей9094
b_zograph.g_1968.jpg
Случайная новость: Объявления
7 февраля 2024 г. (в среду) в 17.30 Лекторий ИВР РАН приглашает на лекцию А.Э. Терехова «Образ дракона в культуре Китая».
Подробнее...


Programming© N.Shchupak; Design© M.Romanov

 Российская академия наук Yandex Money Counter
beacon typebeacon type