|
Имя Виктора Андреевича Вельгуса получило международную известность слишком поздно. Книга «Известия о странах и народах Африки и морские связи в бассейнах Тихого и Индийского океанов (китайские источники ранее XI в.)», в очень большой степени явившаяся итогом его научной деятельности, вышла в свет в конце 1978 г., а 2 июля 1980г. ее автора настигла безвременная смерть. Между тем многолетние разноплановые труды Виктора Андреевича, опубликованные и неопубликованные, ясно показывают, что он был одним из достойнейших представителей советской китаеведческой науки и лишь некоторые обстоятельства его личной жизни наряду с присущей ему скромностью и жесточайшей требовательностью к себе помешали ему счесть завершенным и опубликовать многое из задуманного и начатого. Не отражало его многообразных знаний и места в науке скромное звание кандидата исторических наук.
Судьба Виктора Андреевича Вельгуса сложилась необычно. Он родился 5 сентября 1922 г. в Москве. Но уже в 1928 г., шести лет от роду, он был увезен в Китай, на родину его приемного отца, китайца по национальности, участника Октябрьской революции, командира одного из добровольческих отрядов Красной Армии. Его новая семья жила в деревне в провинции Шаньдун. Там В.А.Вельгус окончил китайскую начальную школу. Детские годы в Шань-дуне наложили определенный отпечаток на его китайский язык: по-китайски он говорил с легким шаньдунским акцентом. Но именно эта особенность обнаруживала, что китайский стал для него родным: ни один китаец не говорит на нейтральном по произношению общекитайском стандартном литературном языке «путунхуа» - это достояние лишь говорящих по-китайски иностранцев, и то учившихся вне Китая. Но и русский язык остался для Виктора Андреевича не менее родным, и только легкая аспирация позволяла внимательному слушателю угадать, что его собеседник многие годы говорил преимущественно не по-русски.
Среднее образование В.А.Бельгус получил в учебных заведениях Пекина и Тяньцзиня - русских, китайских, японских. В условиях японской оккупации основным языком в учреждениях и школах положено было считать японский. В.А.Вельгус японским языком овладел в совершенстве, но параллельно он изучал и европейские языки, особенно усердно английский. Все это сослужило ему хорошую службу как в китайский период его жизни, так и потом, когда он вернулся в СССР и стал работать как китаевед: его начитанность в научной литературе на всех основных языках синологии была поразительной, а понимание прочитанного было полным и точным.
В 1946 г., вскоре после освобождения Китая от японской оккупации, В.А.Вельгус становится советским гражданином и начинает хлопотать о возвращении на родину. В этот период он впервые выступает как переводчик с китайского, в частности работая в этой должности в Обществе граждан СССР. Долгое пребывание в Китае, соединенное с любознательностью широкого плана, и незаурядное трудолюбие способствовали тому, что Виктор Андреевич стал отличным знатоком китайской материальной и духовной культуры, а это, в свою очередь, послужило прочной основой его последующей научной деятельности.
Вернувшись в СССР в 1947 г. в числе первых русских репатриантов из Китая, В.А.Вельгус вначале работает на одном из пермских заводов, но вскоре по приглашению акад. В.М.Алексеева, заведовавшего тогда кафедрой китайской филологии Ленинградского университета, переезжает в Ленинград. В ту пору я был начинающим студентом и помню, как страдало наше китаеведческое образование из-за отсутствия преподавателя, в совершенстве владеющего китайской разговорной речью (в обиходном обозначении университетских аудиторий – «разговорника»). Слушание китайских граммофонных пластинок, которые регулярно проводил на своих занятиях А.А.Драгунов, лишь частично могло восполнить этот пробел, другие преподаватели - Г.Ф.Смыкалов, например, - ограничивали свою задачу прочтением и истолкованием письменных текстов. И вот однажды В.М. Алексеев, придя на лекцию, объявил: «Ну вот, у нас теперь будет «разговорник»! Это товарищ Вельгус. По всем признакам китайский - его родной язык. Он прислал мне письмо, где иероглифы написаны с такой великолепной небрежностью, как может писать только китаец. Тут меня не обманешь».
Вскоре появился и сам «товарищ Вельгус»,оказавшийся молодым человеком, почти нашим ровесником. Прежде чем допустить его до преподавания, В.М.Алексеев устроил ему своеобразную проверку в своем любимом стиле: разговор на китайские и китаеведческие темы в личной своей библиотеке. Дочь Василия Михайловича, М.В.Баньковская, вспоминает, как на столе в кабинете отца росла груда книг, совместно обсуждаемых хозяином и гостем то по-русски» то по-английски. Когда же молодой человек ушел, В.М.Алексеев, часто повторявший, что для него нет большего наслаждения, чем беседа с умным и образованным человеком, признался дочери, что испытал настоящую радость - радость встречи с будущим ученым.
В 1948 г. Виктор Андреевич становится ассистентом кафедры китайской филологии Восточного факультета Ленинградского университета. Впервые после долгого перерыва студенты услышали нефиксированный китайский язык и смогли учиться этому языку у живого его носителя. В то же время сам Виктор Андреевич, не имевший тогда высшего образования -тем более не знакомый с филологической наукой и ее методами,—сел за один стол со своими учениками, стремясь прослушать полный университетский курс. Между ним и студентами быстро установились дружеские отношения. Обеим сторонам такое общение было полезно. Студенты знакомились с особенностями китайского общения, слушали рассказы из китайского быта, наблюдали «великолепную небрежность» в написании китайских иероглифов, а их старшему товарищу с их помощью легче было усваивать специфику университетской науки, непривычную для того, кто вырос и получил образование в Китае.
Однако все это продолжалось недолго - немногим более года. Вскоре В.А.Вельгус вопреки своему желанию на несколько лет оказался оторванным от учения в университете, от преподавательской деятельности, от научной работы. Получив возможность в 1956 г. вернуться к китаеведению, Виктор Андреевич прежде всего возобновил изучение университетской программы и в 1962 г. уже в зрелом возрасте (в канун своего сорокалетия) экстерном окончил Восточный факультет ЛГУ.
За время от возобновления научных занятий до окончания университета Виктор Андреевич успел сделать очень много как китаевед. Прежде всего он пробует силы в переводах китайской художественной литературы и делает это с глубоким пониманием задач художественного перевода. Он был одним из участников перевода на русский язык труднейшего по своей стилистической структуре романа Ли Жу-чжэня «Цветы в зеркале». Им же переведены с китайского многие повести в сборнике «Удивительные истории нашего времени и древности»}. Пишущему эти строки довелось участвовать в работе над переводом произведений Чжао ШУ-ли («Избранное» этого писателя было опубликовано в 1958 г.), где В.А.Вельгус выступал как редактор переводов.
Требовательность Виктора Андреевича была высочайшей. Для него китайский текст был живым, звучащим (что было далеко не всегда так для многих участников перевода), и он добивался, чтобы русское звучание производило то же впечатление, что и звучание китайское. Помню, как мы вместе искали эквиваленты для хлестких выражений, которыми пестрит речь персонажей Чжао Шу-ли, - часто часами, сердясь друг на друга, — и как дружно смеялись, когда после долгих поисков вдруг находили такой русский оборот, который удовлетворял наконец нас обоих.
Консультациями В.А.Вельгуса в то время пользовались многие. Для китаистов 50-е годы были отмечены «переводческим бумом», но большинство переводчиков были людьми молодыми, только начинающими свой путь в китаеведении и литературе и уж конечно живого Китая никогда не видавшими. И тут помощь китаистов, проживших в этой стране многие годы, была незаменимой. Однако маститых китаистов, таких, как В.С.Колоколов или Б.И.Панкратов, мы стеснялись беспокоить слишком часто, а к нашему товарищу и сверстнику В.А.Вельгусу мы обращались за помощью, не испытывая чувства неловкости. И он всегда охотно шел нам навстречу. Его заинтересованность в деле перевода была настолько велика, что, ответив на наши вопросы, он нередко, уже по собственной неуемности, принимался за сплошную проверку всего перевода - сколько ошибок и неточностей он своевременно у нас исправил, сказать невозможно. То же было и при подготовке к публикации монографии В.М.Штейна о древнекитайском философском трактате «Гуань-цзы» (Штейн, 1959). Проф. Штейн обратился к Виктору Андреевичу с просьбой сверить с китайским текстом перевод отдельных «темных» мест трактата, а получил от Вельгуса обратно текст, выверенный полностью иероглиф за иероглифом (участие В.А.Вельгуса оговорено автором в предисловии).
Виктор Андреевич никогда не изменял своей склонности к художественному переводу. Ему принадлежат опубликованные в разные годы переводы произведений ряда китайских писателей XX в.: Юй Да-фу, Цзи Вэня, Ван Тун-чжао, Фу Гэна, Ван Вэнь-ши, Чжоу Цюань-пина. Он переводил афоризмы Лу Синя и стихи сунской поэтэссы Ли Цин-чжао (1084—1147), творчество которой было ему особенно близко. В переводе В.А.Вельгуса вышли многие китайские старинные повести и в уже упомянутом двухтомнике «Удивительиые истории нашего времени и древности») и в сборнике «Разоблачение божества».
Параллельно с переводами Виктор Андреевич стремился осмыслить явления китайской литературы научным порядком, результатом чего была серия литературоведческих статей, написанных им как самостоятельно, так и в сотрудничестве с другими авторами: «Из истории возникновения и развития китайского народного рассказа», «Китайский народный рассказ и его эпоха», «К переводу китайских повестей из сборников XVII в.». Наиболее значительная из этих работ - статья «Литература в эпоху Сун». Написанная в конце 50-х годов для несостоявшегося коллективного труда «Очерки по истории китайской культуры», статья эта была закончена в то время, когда в русской, да и во всем европейском литературоведении число исследований по эпохе Сун (960-1279) было чрезвычайно скудным. С тех пор прошло более двадцати лет. Сейчас произведения этого периода представлены в целой серии русских переводов, прозаических и поэтических, знакомящих читателя с большим количеством блестящих образцов новелл, повестей, стихов; появились исследования монографические, в виде отдельных статей, а также работы сводного порядка (Е.А.Серебрякова, А.Н.Желоховцева, Л.К.Павловской). И все же обстоятельная статья В.А.Вельгуса не потеряла своего значения и интереса в наши дни. Дело в том, что подобного очерка, где были бы отражены все основные направления сунской словесности и так выразительно при всей краткости охарактеризованы виднейшие ее представители, нет и по сей день. Более поздние исследования написаны в ином научном жанре, с иным прицелом, нежели очерк В.А.Вельгуса, и не состарили этого очерка, не перекрыли полностью даже в тех частях, которые параллельны им.
Сказанное в не меньшей мере относится к творчеству поэтессы Ли Цин-чжао. Представленные в настоящей книге переводы некоторых ее стихотворений и их оценка выполнены с иными установками и отмечают другие стороны ее творчества, нежели более поздние (хотя и напечатанные ранее) их переводы и оценки М.Басманова, многие годы специально изучавшего и переводившего стихи Ли Цин-чжао. И очень хорошо, что стихотворения этой поэтессы будут представлены благодаря настоящей публикации в двух разных трактовках - переводческих и научных. Наше понимание творчества Ли Цин-чжао от этого только выиграет.
Интерес к китайской литературе, как новой, так и классической, все же не остался единственным увлечением Виктора Андреевича, не стал он и главным направлением его научной работы. Здесь, конечно, решающую роль сыграло зачисление В.А.Вельгуса в 1960 г. в штат Института этнографии АН СССР (Ленинградское отделение) и то понимание научных возможностей Виктора Андреевича, которое проявил известный знаток языков, истории и этнографии Африки, чл.-кор. АН СССР Д.А.Ольдерогге, возглавлявший в этом институте сектор Африки. Он предложил новому сотруднику его сектора заняться изучением древнекитайских известий о странах Африки и о путях, которые в древности связывали Африку с Восточной Азией. Тема исследований В.А.Вельгуса естественным образом вошла в проект ЮНЕСКО 1964 г. о написании «Всеобщей истории Африки» и стала частью этого важного международного предприятия .
Начиная с 1966 г. в печати одна за другой появляются статьи Виктора Андреевича, посвященные указанной тематике: «О средневековых известиях об Африке и некоторых вопросах их изучения», «Страны Mo-линь и Бо-са-ло (Лао-бо-са) в средневековых китайских известиях об Африке», «Относительно кораблей “бо” в китайской литературе ранее XI в.», «Александрия в ранних китайских известиях» и др. К середине 60-х годов достижения в изучении связей древнего Китая со странами Передней Азии и Африки оказались достаточными для кандидатской диссертации. В 1967 г. В.А.Вельгус, блестяще защитив диссертацию на тему «Ран-несредневековые китайские известия об Африке и проблема культурных связей в бассейне Индийского океана», становится кандидатом исторических наук. Итоги кропотливой работы, обнародованные сначала в серии статей, были затем объединены в монографии «Известия о странах и народах Африки и морские связи в бассейнах Тихого и Индийского океанов (Китайские источники ранее XI в.)»,вышедшей с большим опозданием в 1978 г. Это, впрочем, позволило Виктору Андреевичу в ожидании ее выхода еще раз перепроверить справедливость сделанных выводов, так что здесь оправдалась известная пословица «Нет худа без доб-ра». В.А.Вельгус имел в области своих изысканий таких выдающихся предшественников, как П.Пельо, Ж.Ж. Дойвен-дак, Чжан Син-лан и другие; и хотя не все они доводили свои исследования до Африки, но считалось, что морские и сухопутные связи Китая со странами Южных морей (включая Индию) и Западным краем (как именовались в Китае все земли и государства, лежащие западнее собственно китайских границ) исследованы в их трудах достаточно надежно. В.А.Вельгус, выступив как последователь этих ученых, заново прочел все источники, собранные, истолкованные и переведенные ими, а также добавил некоторые другие тексты, впервые введенные им в европейскую науку (японским и китайским ученым эти тексты, конечно, были известны и ранее, но в силу того, что в переводах с китайского у них не было необходимости, интерпретация этих текстов нередко оставалась невыраженной). Результат оказался неожиданным. Выяснилось, что одни и те же важные для понимания сути вопроса китайские известия в целом ряде случаев истолковывались различными учеными совершенно по-разному вследствие различного их понимания. Окончательный вывод получился почти ошеломляющим: китайские мореплаватели достигали на своих не приспособленных к плаванию в открытом море судах лишь малоотдаленных областей, океанские же плавания совершали в основном малайские мореходы. Таким образом, китайцы получали сведения о дальних странах Запада и Южных морей почти исключительно из вторых и третьих рук (так было до исхода I тысячелетия н.э.). Эти выводы В.А.Вельгуса подтверждаются столь тщательным исследованием наличных текстов, что представляются неопровержимыми.
Публикации В.А.Вельгуса по изучению сведений китайских источников, относящихся к Африке и излагающих историю китайского мореплавания в древние времена, привлекли внимание отечественного и зарубежного востоковедения. Подробный критический анализ монографии В.А.Вельгуса и положительная ее оценка отражены в рецензии на эту книгу (Меньшиков, Бокщанин, 1980).В 1980 г. монография В.А.Вельгуса была представлена Восточной комиссией Географического общества СССР на присуждение ей Золотой медали им. П.П.Семенова, и только преждевременная смерть Виктора Андреевича помешала обсуждению этого представления. Первые зарубежные отклики на исследования В.А.Вельгуса в указанной области появляются в 1967 г. В небольшом английском информативном издании Исследовательского центра по изучению Центральной Азии (Central Asian Research Centre) д-р Морисон поместил краткий обзор советских исследований по истории, этнографии и языкам Африки (Мо-rison, 1967), в котором дается достаточно высокая оценка двум статьям В.А.Вельгуса, опубликованным в 1966 г. В том же, 1967 г. американский востоковед, тогда президент Ассоциации азиатских исследований (Association for Asian Studies) и профессор Чикагского университета д-р П.Уитли в докладе «Восточная Африка и Восток» на международной конференции африканистов в Найроби знакомит зарубежных коллег с теми же статьями В.А.Вельгуса и докладом Виктора Андреевича, представленным на международный конгресс африканистов. При этом П.Уитли не раз ссылается на труды В.А.Вельгуса, подкрепляя свои выводы его положениями и полностью принимая его концепцию /доклад П.Уитли позднее был опубликован под измененным названием в материалах этой конференции. Краткий пересказ работ В.А.Вельгуса дала также венгерский востоковед д-р И.Эчеди (Ecsedy,1977). Наконец, в 1979 г. в одном из информативных изданий ЮНЕСКО публикуется обстоятельный обзор монографии В.А.Вельгуса, написанный африканисткой из Университета в Толедо М.Толмачевой.
Кончина В.А.Вельгуса вызвала немедленные отклики его коллег-востоковедов. На заседении, посвященном памяти В.А.Вельгуса, которое организовала Восточная комиссия Географического общества СССР в ноябре 1981 г., с докладами, и воспоминаниями о Викторе Андреевиче выступают ленинградские китаисты, африканисты, арабисты, его бывшие ученики и друзья; публикуется некролог. В адрес Географического общества поступают письма “in memoria” от английских, американских, итальянских, французских, швейцарских, японских востоковедов. Как наиболее выразительный, приведем отрывок из письма уже упомянутого американского ученого, д-ра П.Уитли:
«Когда доктор Вельгус приступил к своей теме, освещение данного вопроса находилось в относительно статическом состоянии, оставаясь на ранней стадии анализов Теобальда Филези и Дойвеидака. Его работы как бы влили свежую струю, которая сдула паутину традиционных толкований и бросила вызов общепринятым положениям (...)
Восхищаясь его толкованием темных, не поддающихся трактовке текстов, я был в равной мере поражен тактичностью его стиля. Если он не соглашался с выводами своего коллеги, то, как правило, выражал это несогласие в сдержанных выражениях; а его возражения его собственным оппонентам были образцом научной вежливости.
В общем и целом Виктор Андреевич Вельгус был ученым обширнейших знаний, специалистом, который осуществлял свои усилия в соответствии с лучшими традициями академических исследований. (...) Изучение как Китая, так и Африки потеряло многое в результате этой утраты, а ряд ученых потеряли и своего друга».
В.А.Вельгус предполагал расширить свои исследования, показав, каковы были достижения китайского мореходства с XI по XV в., но выполнить свой замысел не успел. Две большие статьи, посвященные этой теме и отличающиеся теми же достоинствами, что и его монография, включены в посмертно вышедшую книгу «Средневековый Китай»: «Цэн-тань - Зангистан XI века - в китайских письменных источниках» и «Китайская джонка и китайское мореходство ранее XV в.». К ним примыкает рецензия на книгу Чжан Те-шэна «Первые шаги в истории изучения китайско-африканских связей». В.А.Вельгус начал писать вторую часть своей монографии, и можно только пожалеть, что этому замыслу не суждено было осуществиться.
Рассказ о деятельности В.А.Вельгуса был бы неполным, если бы мы умолчали о его библиографических трудах. История их весьма примечательная. Работая над источниками, Виктор Андреевич имел привычку вчерне набрасывать для себя их библиографическое и структурное описание. Особенно много таких записей у него набралось по сочинениям периода Сун. Во второй половине 60-х - начале 70-х годов активизировалась деятельность международного предприятия, задуманного еще в 1953 г. и известного как «Сунский проект»(“Sung Project”), целью которого было дать в руки китаеведов возможно более полный справочный аппарат по культуре периода Сун. В эти годы проект был расширен за счет двух важных международных мероприятий: подготовки биографического справочника по Сун /издан в трех томах/ и публикации серии сборников статей «Исследования по Сун» (“Etudes Song; Sung Studies”). Кроме того, с 1970 г. стал выходить специальный «Информационный бюллетень по сунским исследованиям» (“Sung Studies Newsletter”), призванный снабжать специалистов свежей информацией о сунских исследованиях в разных странах мира и помогать координации научных разработок в данной области. В рамках «проекта» в тот же период началась активная работа по подготовке к изданию «Сунской библиографии», увидевшей свет в 1978 г. (“A Sung Bibliography”, 1978). В «Библиографии» предполагалось дать строгое и подробное библиографическое описание всех сунских письменных памятников. В.А.Вельгус был первым советским востоковедом, откликнувшимся на предложение принять участие в этом труде. В статьях, написанных для «Сунской библиографии», В.А.Вельгус широко использовал библиографические заметки, которые, как уже отмечалось, он делал для себя в ходе своих работ и характер которых как нельзя лучше подходил для справочника именно такого типа. Не лишним будет упомянуть о том, что Виктор Андреевич (уже по собственной инициативе)
привлек к участию в «Библиографии» и некоторых других ленинградских китаеведов. Ему самому в этом обширном своде библиографического материала принадлежит одиннадцать обстоятельных статей. Они, как подробностью приводимых сведений, так и точностью оценок, представляют собой несомненную научную ценность и весьма полезны для всех, кто изучает период Сун. Еще одна неопубликованная на русском языке работа, тоже относящаяся к сунскому периоду, может сослужить хорошую службу будущим исследователям мертвого и забытого ныне киданьского языка. Кидане - народ, как полагают, монгольской группы языков — создали на территории нынешнего северного и северо-восточного Китая империю Ляо (916-1124). Государство это имело киданьскую письменность (даже в двух вариантах) , памятники которой существуют и поныне, но все попытки расшифровать язык киданей до сих пор остаются малоудачными. Понятно, что основой дешифровки должна быть обширная по возможности билингва, т.е. параллельный текст на киданьском и на одном из хорошо известных языков. Такие билингвы существуют, и одна из них — эпитафия киданьскому императору Дао-цзуну (1055-1101), написанная по-киданьски и по-китайски. В.А.Вельгус с целью содействия дешифровке киданьского письма сделал полный комментированный перевод китайской части билингвы. Перевод В.А.Вельгуса интересен еще и потому, что представляет русскому читателю образец распространенного жанра китайской литературы, только условно именуемого по-русски «эпитафией». На самом деле произведения этого жанра являются пространными жизнеописаниями в высоком торжественном стиле. Они ценны и как литературные произведения, и как биографии, содержащие в себе много исторических сведений и подробностей, зачастую отсутствующих в официальных биографиях и описаниях деятельности императоров и сановников. Жизнеописания такого рода являются важными первоисточниками документального порядка, составлявшимися на основе подлинных свидетельств государственных и семейных архивов, ныне утраченных. Понятно, что перевод сочинений этого жанра — дело, требующее чрезвычайной точности и осторожности, если переводчик хочет, чтобы сочинение и в иноязычном облике сохранило значение исторического документа. Таким «деловым» переводом и является перевод В.А.Вельгуса, включенный в сборник «Средневековый Китай» (подробнее особенности перевода освещены в примечании к нему составителя сборника).
д.ф.н., проф. Л. Н. МЕНЬШИКОВ
Доступен полный текст статьи в формате PDF.
См. также статью в формате PDF:
Баньковская М.В. Семь ярких вспышек
Публикации
( cписок всех публикаций) [1999]
Жемчужная рубашка: Старинные китайские повести / Составл., предисл. И.Э.Циперович. Пер. с кит. и коммент. В.А.Вельгуса и И.Э.Циперович. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1999. 688 с.
[1993]
Вельгус В. А. Прошение о помиловании; Циперович И. Э. К истории «Прошения о помиловании» В. А Вельгуса и некоторые сведения из биографии В. А. Вельгуса // Петербургское востоковедение. Выпуск 4. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1993. С. 437—444; 445—450.
Из личного архива В. А. Вельгуса. Лу Синь. «О том, о сём» (публикация И. Э. Циперович) // Петербургское востоковедение. Выпуск 3. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1993. С. 339—343.
[1987]
Вельгус В.А. Средневековый Китай (исследования и материалы по истории, внешним связям, литературе) / Составитель И.Э.Циперович. Ответственный редактор Л.Н.Меньшиков. М.: «Наука», 1987. 204 с.
[1981]
Вельгус В. А. Цэн-тань — Зангистан XI века — в китайских источниках // Письменные памятники Востока / Историко-филологические исследования. Ежегодник 1974. М.: Наука, ГРВЛ, 1981. С. 161—193.
[1971]
Вельгус В. А. Понятие левирата в китайских источниках // Страны и народы Востока. Выпуск XI. Страны и народы Центральной, Восточной и Юго-Восточной Азия. География, этнография, история. М.: Наука, ГРВЛ, 1971. С. 25—30.
[1968]
Вельгус В. А. Относительно кораблей «бо» в китайской литературе ранее XI в. // Страны и народы Востока. Выпуск VI. Страны и народы бассейна Тихого океана. М.: Наука, 1968. С. 152—153.
|