В 1718 г. сибирский губернатор М. П. Гагарин подарил Петру I связку листов на синей бумаге с золотыми письменами, которые никто не мог прочесть. Листы были обнаружены русскими военными на берегу Иртыша в брошенном буддийском монастыре, названном ими Семь Палат. Петр I хранил эти листы в личном кабинете и относился к ним как к величайшей ценности, полагая, что они могут содержать важные сведения, например об истории скифов. Потом, однако, язык был идентифицирован как тангутский, т. е. тибетский (в XVIII в. в Европе эти два термина использовались как синонимы). В 1721 г. русскими был обнаружен еще один буддийский монастырь неподалеку от Иртыша, известный как Аблай-хит. Один лист оттуда стал европейской знаменитостью, так как был воспроизведен в лейпцигском издании "Acta eruditorum" и его несколько раз пытались перевести, причем первая, хотя и совершенно неудачная попытка была выполнена братьями Фурмон по заказу Петра I, который щедро оплатил труд французских востоковедов. Основная часть листов из Аблай-хита (на темной бумаге с золотыми и серебряными письменами) оказалась в Петербурге чуть позже, в 1734 г., благодаря академикам Миллеру и Гмелину. Семипалатинские и аблай-хитские листы были заново обнаружены в тибетском фонде ИВР РАН, прошли реставрацию, оцифровку и первичный текстологический анализ. Выяснилось, в частности, что в Аблай-хите имелось полное собрание томов Кагьюра, первой части тибетского буддийского канона. До нас оно дошло только в виде отдельных листов.

Еще одно поступление тибетских листов в Санкт-Петербург в первой трети XVIII в. связано с именем Д. Г. Мессершмидта, который в 1727 г. привез большую коллекцию материалов из Сибири, включая некоторое количество тибетских текстов. Один из них, трехграфичный силлабарий, был воспроизведен Т. Байером в 1728 г. (материал издан в 1732 г.), благодаря чему соответствующий ксилограф удалось идентифицировать в процессе инвентаризации тибетского фонда ИВР РАН. Более того, обнаруженный на нем штамп, который использовался в Библиотеке АН до середины XVIII в. позволяет с большой долей уверенности утверждать, что еще несколько листов с таким штампом могут относиться к коллекции Мессершмидта. Возможно даже, что они относятся к листам, вывезенным Иваном Нашивошниковым, руководителем русской разведывательной экспедиции к истокам Енисея, из буддийского храма с книгами, найденного его отрядом на берегу реки Хемчик. Эти листы были переданы Мессершмидту, который, в свою очередь, передал один из них своему ассистенту Страленбургу, и тот опубликовал его в своей книге (1730). Предположительное обнаружение листов коллекции Мессершмидта в тибетском фонде ИВР РАН можно считать сенсационным, поскольку вплоть до недавнего времени о них не было никаких сведений и легко можно было допустить, что они сгорели в пожаре в Кунсткамере в 1747 г. вместе с другими предметами из сибирской коллекции немецкого ученого.