29 мая 2013 г. состоялось очередное заседание Совета молодых ученых ИВР РАН в рамках научного семинара «Текст в культурах Востока». Тема заседания — «Палеографический анализ восточных текстов». В заседании приняли участие следующие молодые ученые ИВР РАН: д. филос. н. С. Л. Бурмистров, В. Р. Гордон, к. ф. н. А. В. Зорин, к. ф. н. Д. А. Носов, А. А. Сизова, М. В. Фионин. На заседании прозвучали три доклада. Предлагаем Вашему вниманию их содержание. С. Л. Бурмистров.
Сборник из трех гимнов в составе Индийского фонда ИВР РАН
В Индийском фонде ИВР РАН под шифром II, 115 (Ind. 60) хранится сборная рукопись, включающая три гимна: «Hanumatstotra», «Dvādaśapañjarikāstotra» и «Acyutāṣṭakastotra». Первый из них, как видно уже из названия, адресован богу Хануману, два других — Вишну и Кришне. Эта рукопись очень невелика — всего один лист, — но интересна тем, что содержит гимны, до того нигде не публиковавшиеся. Она выполнена на индийской бумаге и, судя по желтому цвету стороны recto, прокрашена для сохранности солями мышьяка. Текст выполнен небрежным и не очень разборчивым почерком человека, мало привыкшего к письму, из чего можно заключить, что она была переписана по обету ради снискания религиозных заслуг. Об этом же говорят и ошибки в санскритских словах, и вкравшиеся в текст слова хинди. На стороне verso под текстом просматриваются следы каких-то довольно крупных, до 1 см в поперечнике, букв в количестве 6 шт., но что это за буквы, разобрать не удалось — следы смыты. Там же, в середине нижнего поля алфавитом гуджарати написана дата: oṃ śrīśake 1717. Авторство «Dvādaśapañjarikāstotra» и «Acyutāṣṭakastotra» приписывается Шанкаре, автор Hanumatstotra не указан.
Из этих трех гимнов интересен гимн Acyutāṣṭakastotra, который написан на стороне verso, занимая там строки 9—15. На сайте Nepalese-German Manuscript Cataloguing Project (NGMCP) есть сведения о других текстах с таким же названием, которые, однако, отличаются по содержанию от текста, представленного в Индийском фонде ИВР РАН (A 1115-16 Acyutāṣṭaka // Nepalese-German Manuscript Cataloguing Project (NGMCP) [Электронный ресурс]. URL: http://catalogue.ngmcp.uni-hamburg.de/wiki/A_1115-16_Acyutāṣṭaka, 26.05.2013; A 469-5 Acyutāṣṭaka // Nepalese-German Manuscript Cataloguing Project (NGMCP) [Электронный ресурс]. URL: http://catalogue.ngmcp.uni-hamburg.de/wiki/A_469-5_ Acyutāṣṭaka, 26.05.2013. Второй из названных текстов датирован 1709 г. эры шака и 1844 г. эры викрама, переписчик — Даярама Упадхьяя (Dayārāma Upādhyāya).
В этом гимне перечисляются имена и эпитеты божества, первым из которых называется Acyuta «Непреходящий», что дало название и всему гимну — «Стотра [из] восьми [стихов, обращенная к] Ачьюте». Помимо этого, его называют также Keśava «косматый, с длинными волосами», Dāmodara «препоясанный веревкой», Mādhava «медовый», Śrīdhara «повелитель судеб», Gopikāvallabha «возлюбленный пастушек» (в мифологии Кришны его игры с пастушками составляют, наверное, одну из самых известных деталей). Во втором стихе его, кроме того, называют iṃdrāmandira, что само по себе интересно: слово mandira может означать не только собственно обитель (чаще всего, конечно, обитель бога — храм), но и тело (как место, в котором обитает душа). Однако само это слово написано на санскрите с ошибкой — с долгим ā в имени Индры. В целом значение этого эпитета не вполне понятно: если понимать его буквально, то оказывается, что само тело Вишну, к которому обращается этим гимном молящийся, оказывается храмом, в котором обитает Индра, или даже телом Индры, что кажется несколько парадоксальным.
Гимн интересен как эпитетами, которые применяются к божеству, так и лексикой: кроме слов из хинди, там есть слова, которые не удалось найти в словарях и о значении которых можно было только догадываться (возможно, они заимствованы из гуджарати): например, перевод слов saṃkhinecatriṇe из третьего стиха как «[все] исчисляющему [и] скрывающему [все зло]» очень условен – здесь я опирался на значения глаголов saṃkhya «считать, перечислять» и cat «покрывать». Любопытна и особенность самого письма: акшара bha везде пишется перевернутой «вверх ногами», что тоже может говорить о невысокой грамотности переписчика, так как в алфавите гуджарати эта акшара почти не отличается от bha деванагари.
А. В. Зорин.
Кодикологический и палеографический аспекты исследования тибетского свитка Дх-178 (XII—XIII вв.)
В 2007 г., когда мне в руки попал свиток Дх-178 (ошибочно включенный в состав коллекции тибетских свитков из Дуньхуана), он представлял собой восемь разрозненных листов, заполненных текстом с обеих сторон и пронумерованных арабскими цифрами во время инвентаризации рукописи в советские годы. Около часа потребовалось на то, чтобы найти верную последовательность листов, так что в итоге свиток удалось восстановить в его исходном виде, если не считать того, что листы остались не склеенными, хотя изначально они, очевидно, были приклеены один к другому нижними и верхними сторонами, образуя длинный свиток, который следовало разворачивать по вертикали. На лицевой стороне нижнего, восьмого листа текст обрывался, и продолжение следовало искать на его же обороте. Соответственно конец всей рукописи находится на оборотной стороне первого листа. Самое беглое ознакомление с текстом рукописи в его правильном виде показывает, что мы имеем дело не с двумя разными сочинениями, написанными на лицевой и оборотной стороне листов, но со сборником из нескольких текстов, лишь небольшая часть которых действительно имеется в тибетском буддийском каноне (см. ниже).
Итак, свиток состоит из восьми листов, каждый из которых представляет собой пару очень тонких листов, которые просто наложены друг на друга (следов склеивания не обнаружилось). Размеры листов, хотя и близки, но не совсем одинаковы, а именно:
1) лист 1: 65,7/58,5 x 26,6 см. (лист дефектный, сверху по центру имеется глубокая выемка полукруглой формы, так что правая сторона меньше левой); 2) лист 2: 66 x 26,8 см.; 3) лист 3: 65,8 x 27 см.; 4) лист 4: 64,5 x 27 см.; 5) лист 5: 66,1 x 26,8 см.; 6) лист 6: 65,2 x 27 см. 7) лист 7: 65,6 x 27,2 см.; 8) лист 8: 66 x 27,1 см.
Боковые края у листов изначально, по-видимому, были ровными, но теперь в большей или меньшей степени повреждены маленькими выемками, особенно пострадал первый лист, который, вероятно, оставался снаружи при свертывании рукописи, вследствие чего в верхней своей части он довольно ветхий. Еще одним дефектом являются бурые пятна — вероятно, следствие контакта с водой. Подтеки затронули края рукописи, в первую очередь правые края листов №№1—2. Следов плесени, к счастью, нет.
Сама бумага желтовато-бурая, тонкая, мягкая. Ей нет аналогов среди других единиц хранения тибетского фонда. Она не похожа и на бумагу из Дуньхуана. Если рукопись поступила к нам из Хара-Хото, можно допустить, что это бумага тангутская. Благодаря экспертизе, проведенной А. Хельман-Важны, удалось установить, что она сделана из волокон бруссонетии бумажной (Broussonetia sp.). Как отмечает польская исследовательница, бумага ручного производства, тонкая (если и «толстая», по определению Л. С. Савицкого, то только при сложении двух тонких листков в один лист), мягкая, высокого качества, окрашенная желтой краской.
На каждом листе слева и справа имеются поля, ровно прочерченные по вертикали черной тушью. На лицевой стороне поля отстоят от краев слева на 4,5—4,8 см., справа — на 2,5—2,7 см. На оборотной стороне поля прочерчены очень слабо, они отстоят от краев на лл. 1—7: слева на 2—3 см, справа — на 4,8—5,2 см., на л. 8: слева — на 2,8—3 см., справа — на 5,1 см. Текст также нанесен черной тушью, несколько более темной. Расстояние между строками на с. 1 — около 1 см., на с. 2—16 — в основном около 0,5 см., иногда чуть больше. Местами строки слегка «ползут». Во многих местах между строк имеются пояснительные подписи.
Рукопись написана тремя почерками: один — основной, им написана вся лицевая сторона свитков, на первых четырех страницах оборотной стороны он чередуется с двумя другими почерками, остальной текст полностью написан этим почерком. Использовано т. н. «полууставное» письмо (тиб. «dbu med»). Местами оно тяготеет к скорописи. Почерк довольно понятный, хотя и небрежный. Помарок и орфографических ошибок относительно немного в первой и третьей частях свитка (о структуре рукописи см. ниже), но во второй части свитка искажений текста значительно больше, что осложняет понимание содержания (особенно сильно искажены мантры Вишну-Нарасингхи, которые практически не поддаются внятной реконструкции). В ряде мест используется сокращенная запись некоторых слов и букв, например «rdo rje», «ye shes», «thams cad». Переписчики, по-видимому, хорошо владели тибетской письменностью, хотя и необязательно были тибетцами по происхождению. Общий колофон к рукописи, как это обычно бывает в тибетских текстах, отсутствует, поэтому имена переписчиков, время и обстоятельства создания рукописи нам неизвестны. Правда, рукопись, скорее всего, не была дописана до конца, поскольку последний текст обрывается на полуслове, оставляя еще достаточно много места на листе пустым.
О древности рукописи свидетельствуют следующие особенности орфографии, присущие тибетской письменности примерно до XIII—XV вв.: 1) использование подписной буквы «ya» в таких слогах, как «myi» и «myed» (соответственно «mi» и «med» в современной орфографии); 2) использование приписной буквы «’a» в конце многих слогов, которые ныне пишутся без нее (например, в именной частице «pa» — «pa’»); 3) использование оборотной формы диакритика «gi gu» (огласовка «и»). В то же время в тексте рукописи отсутствует еще одна особенность старой орфографии, а именно использование вторичной приписной «da», которая часто встречается в более древних текстах, например из Дуньхуана. Это, в частности, свидетельствует о том, что перед нами не дуньхуанская рукопись, а более поздний текст. Окказиональное отсутствие подписной буквы «ya» в случаях, указанных в первом пункте, может быть простым дефектом или свидетельством того, что свиток создавался в период постепенного перехода от старой орфографии к новой. М. В. Фионин.
Иллюминированные библейские рукописи VI века Иллюстрированный текст доклада представлен в формате PDF Он служит дополнением к предыдущему выступлению М. В. Фионина. |