27 мая 2015 г. в Институте восточных рукописей РАН (ИВР РАН) прошло очередное заседание иранистического семинара «Фрейманские чтения». Крупнейший иранист-филолог, член-корреспондент АН СССР, проф. А. А. Фрейман (1879—1968 гг.) занимался изучением лексикологии и грамматики древне- и среднеиранских языков, способствовал исследованиям афганского, курдского и других иранских языков и диалектов, уделял особое внимание текстологическому изучению памятников иранской и персидской письменности.

Целью семинара является ознакомление с новыми исследованиями в тех областях иранского языкознания, которые входили в круг интересов А. А. Фреймана, и поддержание научных контактов иранистов из разных научных организаций. На заседании было прочитано семь докладов.

Вопросам иранской диалектологии были посвящены выступления Ю. А. Иоаннесяна (ИВР РАН) и А. А. Амбарцумяна (Изд-во ФФИ СПбГУ). В докладе Ю. А. Иоаннесяна «Исторически немотивированный маджгульный гласный как значимая ареальная диалектная черта» рассматривался маджгульный e /ê/ в современном таджикском языке и в большинстве говоров афганско-персидского (дари), который возникает в результате перехода исторически краткого /i/ в /ê/ в закрытом слоге в позиции перед фарингальными /h/ и /‘/. Поскольку /ê/ в таких случаях не восходит к исторически долгому (маджгульному) /ē / и полностью определяется влиянием соседнего звука, т.е. носит позиционный характер, докладчик определяет его как «исторически немотивированный». Так как это явление не встречается в персидских диалектах, включая диалекты хорасанской группы на территории западного Афганистана, его можно рассматривать как важную отличительную черту именно диалектов таджико-афганского ареала в противовес персидским, включая хорасанские, которые распространены в северо-восточном Иране и в северо-западном Афганистане.

В докладе А. А. Амбарцумяна «Стихи на «гилянском» (gīlī) диалекте в «Диване» персоязычного поэта Бадра Ширвани (XV в.)» были рассмотрены стихи Бадра Ширвани на одном из северо-западных иранских диалектов. Единственная рукопись «Дивана» хранится в библиотеке Института востоковедения АН Узбекистана в Ташкенте. В «Диване» имеются следы прикаспийских языков или диалектов: языка гили (zabān-ī gīlī), языка побережья (zabān-ī kinār-ī āb), диалекта гили (lafz-ī gīlī) и деревенского языка (zabān-ī rūstāyī). Две газели написаны поэтом на «языке побережья» и несколько строк в форме муламма‘ есть в стихотворении, сочиненном на трех языках: персидском, тюркском и прикаспийском диалекте. Язык этих произведений до сих пор не был исследован. Анализ иранского диалекта, на котором написаны две газели, показал, что он подвергся сильному влиянию персидского языка. По грамматическому строю он представляет собой упрощенный гилянский язык (например, man «я», ср. с талышским až «я») и, вместе с тем, обнаруживает различие в фонологии с современным гилянским (ž вместо z: предлог az как až) и ž вместо š (энклитическое местоимение -әš как -әž), что сближает его с нынешними северо-талышскими поддиалектами. Одной из отличительных грамматических черт диалекта является употребление основы настоящего времени kar- в аористе вместо kun- («делать»).

Афганистика была представлена выступлением М. С. Пелевина (СПбГУ). В его докладе «Родословные и этноконфессиональная история афганцев» говорилось о том, что родословные афганских князей из племени хатак, зафиксированные в паштоязычном историографическом сочинении «Тарих-и мурасса» (сер. XVII — нач. XVIII вв.), содержат косвенные данные о малоизученной этноконфессиональной истории афганских племен. На основе этих данных, показывающих, в частности, соотношение имен арабо-персидского (мусульманского) и местного (собственно паштунского и иного) происхождения, была сделана попытка определить примерное время образования хатакского племени, выявить некоторые особенности в его этнических корнях, а также обозначить ключевые этапы его исламизации. Вместе с другими письменными свидетельствами на языке пашто хатакская хроника подтверждает тот факт, что ко времени возникновения первого афганского государства в середине XVIII в. паштунские племена воспринимали себя единым народом с общим этнокультурным наследием, а этническая идентификация была одним из ключевых элементов и общественного, и индивидуального сознания.

Курдоведение было представлено выступлением З. А. Юсуповой (ИВР РАН). Ее доклад «К вопросу о литературном наследии Баба Тахира Хамадани» был посвящен творчеству Баба Тахира. Анализ материала по вопросу о его литературном наследии показал необходимость как дальнейшего изучения произведений этого суфийского поэта, так и определения их диалектной (лурской или персидской) принадлежности.

Вопросы текстологического изучения источников нашли отражение в выступлении А. И. Колесникова (ИВР РАН). Его доклад «Библейские персонажи в мусульманском альбоме муракка XVIII в.» был посвящен интерпретации двух миниатюр в альбоме из коллекции известного ювелира Карла Фаберже, содержащих изображения библейских пророков и царей Авраама, Давида и Соломона. Особое внимание было уделено сопоставлению содержания миниатюр с персидскими текстами, которые логически должны были быть сопоставимы с сюжетами, а фактически сводились к набору назидательных афоризмов и прославлению Аллаха и мусульманских праведников.

Вопросам лексикологии было посвящено выступление А. А. Хисматулина (ИВР РАН). В докладе « Обыватели (‛авамм) и элита (хавасс) в интерпретации ал-Газали» говорилось о том, что противопоставление обывателей (‛авамм) элите (хавасс) не раз анализировалось в отечественной и зарубежной востоковедной литературе. Основанный на сведениях средневековых авторов, предлагавшийся ранее анализ в основном рассматривал эту оппозицию с социальной точки зрения и подчёркивал подвижность её границ в зависимости от точки зрения того или иного мусульманского автора, который едва ли причислял себя к обывателям, простолюдинам, народным массам и т.п. — синонимы, нередко используемые для перевода социологического термина ‛авамм. Такую же оппозицию вводит и ал-Газали в контексте рассуждений о степени религиозности и веры, добавляя при этом третью градацию — «элита элиты» (хасс ал-хавасс). Для каждой из этих групп он приводит вполне конкретные критерии оценки. Таким образом, в его интерпретации мы получаем «религиозных обывателей», «религиозную элиту» и «элиту из религиозной элиты». Однако автор подчёркивает, что это — относительное противопоставление: в том соотношении, в каком «религиозные обыватели» противопоставляются «религиозной элите», сама «религиозная элита» превращается в «обывателей» по отношению к «элите элит». Критерии оценки и их интерпретация Доводом ислама были представлены в докладе примерами, взятыми из писем и персоязычных сочинений ал-Газали.

Исследования среднеиранских языков нашли отражение в выступлении О. М. Чунаковой (ИВР РАН). Ее доклад «Неопубликованный список манихейских гимнов» был посвящен фрагменту М 4590, опубликованному на сайте Берлинской Турфанской коллекции. Документ, написанный на обороте китайского свитка курсивным почерком, содержит названия и первые строки четырех гимнов на среднеперсидском и парфянском языках. Судя по почерку, величине букв, расстоянию между строками и китайской оборотной стороне, этот берлинский фрагмент принадлежит той же рукописи, к которой относится петербургский парфянский документ SI 5576, также написанный на обороте китайского свитка. Петербургский фрагмент содержит гимн Мудрости, из текста которого ясно, что он произносился во время праздника Бемы. Следовательно, берлинский список гимнов содержит названия сочинений, которые также произносились во время этого главного манихейского праздника.

Все доклады были выслушаны с большим вниманием и вызвали много вопросов, а некоторые — и оживленное обсуждение. Тематика прозвучавших на семинаре выступлений подтвердила значимость и актуальность проводимых исследований по иранской филологии и продемонстрировала продолжение традиций иранистической школы А. А. Фреймана.

Следующее заседание Фрейманских чтений пройдет в мае будущего года.

О. М. Чунакова