Предлагаем Вашему вниманию отзыв О.П.Щегловой на работу: «Основополагающие догматы веры» Саййида Казима Рашти / Пер. с перс., вступ. статья и комментарии Ю.А.Иоаннесяна с приложением оригинального текста сочинения.

Обсуждаемая монография Ю. А. Иоаннесяна – очередной этап в изучении ученым восточной теологической мысли. Работа над описанием рукописей суфийского содержания побудила Ю.А. обратиться к теме, давно его интересовавшей – сравнительному исследованию религий: христианства, ислама в его суфийской форме, затем бабизма и веры бахаи. Исследование, начатое в ряде статей, продолжилось непосредственным обращением к источникам. Первым по времени был перевод с комментарием «Трактата о святости» Мухаммада Парса ал-Бухари», (СПб, 2001 г.). Также в 2001 г. вышел перевод писания веры бахаи «Китаб-и Икан» Бахауллы, в 2003 г. Ю. А. опубликовал исследование «Очерки веры Баби и Бахаи: изучение в свете первичных источников». Логическим продолжением научного поиска Ю. А. явилось обращение к шейхизму, а результатом труда ученого стала монография, предложенная к обсуждению.

Шейхизм как богословская школа возник в конце XVIII в. на территории нынешних Ирана и Ирака. Основателем школы явился Шайх Ахмад Ахса’и, продолжателем его дела – ученик и преемник – Сайид Казим Рашти. Данное направление в шиизме представляет значительный интерес, поскольку его идеи подготовили почву для появления бабизма в середине XIX в., тем не менее шейхитское учение недостаточно изучено в мировой науке и не изучалось вовсе отечественными востоковедами.

В СПб Институте восточных рукописей АН хранится уникальная и богатейшая коллекция первоисточников по шейхизму (рукописи и литографии), собранная отечественными учеными и дипломатами на рубеже XIX – XX вв., но до сих пор остававшаяся за пределами интересов востоковедов. Работа Ю. А. Иоаннесяна – удачный опыт ввести в научный оборот часть этого ценного материала.

Представленная монография содержит перевод с персидского труда видного представителя шейхизма Сайида Казима Рашти «Основополагающие догматы веры», обширный комментарий и пространное вступление к переводу. Перевод выполнен по литографскому изданию трактата, выпущенному в Иране в 1862 г. Следует отдельно остановиться на каждой из составляющих частей работы.

Переводу предшествует глава, посвященная шейхизму как явлению в шиитской идеологии, скромно названная автором «Вступление». Ю. А. Иоаннесян изучил целый ряд рукописных и литографированных источников на персидском и арабском языках. Список использованных и цитированных сочинений приведен в конце и содержит в том числе 12 названий шейхитских работ – пять Шайха Ахмада Ахса’и и семь Сайида Казима Рашти – на персидском и арабском языках, исследования и публикации по изучаемой теме и, что существенно, источники на арабском, персидском и других языках, использованные автором перевода для сравнительного анализа. Данные по истории шейхизма, биографии его двух главных теоретиков – Шайха Ахмада Ахса’и и Сайида Казима Рашти, обзор посвященных теме работ и, что важно, системный очерк самого учения с иллюстрацией цитатами из первоисточников – таково содержание «Вступления» к переводу.

Выводы Ю. А. о наличии двух периодов в развитии данного религиозного течения, принадлежность Шайха Ахмада и Сайида Казима к первому, раннему шейхизму весьма доказательны. В этой части работы главным представляется вывод Ю. А. о соотношении бабизма, веры бахаи и шейхизма (с. 16): «шейхизм подготовил почву для бабизма». Но шейхизм – это составная часть ислама, в то время как бабизм – самостоятельная религиозная система.

Основная часть монографии – перевод. Работа над переводом потребовала от Ю. А. Иоаннесяна колоссального труда. Сочинение Сайида Казима Рашти издавалось всего лишь однажды и только литографским способом, что свидетельствует о том, что оно не стало популярным. Поскольку в распоряжении Ю. А. находился лишь один текст, то это обстоятельство усугубило сложность перевода. Во многих местах текст плохо читается (издание литографское): либо переписчик совершил орфографические ошибки, либо не понял того, что переписывал. Так что Ю. А. пришлось преодолевать две трудности: понять автора и понять переписчика. Для уточнения смысла приходилось сравнивать текст автора с сочинениями его учителя и других философов (Ибн ал-Араби, ал-Кайсари, Амули и др.). Помимо сложности понимания самой шейхитской философии переводчику приходилось пробираться сквозь дебри авторского многословия, увлечения детализированием: нечто имеет три ступени, третья делится еще на две формы и т. д. Приводится сравнение, которое также детализируется. Автор часто повторяется: например, образы «огонь и пламя», «светильник и лучи», но повторяемость одних и тех же положений не делает их более понятными, напротив, приводимые новые объяснения нередко затуманивают смысл ранее сказанного.

Сочинение предназначено единомышленникам и многое, по мнению Ю. А., намеренно излагается намеками, чтобы не получить обвинения в ереси. Тем не менее, следует признать, что Сайид Казим Рашти был не самым лучшим проповедником, поскольку главное, что требуется от такового – четкость и ясность в изложении – здесь отсутствует. Создается впечатление, что трактат Сайида Казима Рашти – набор бесед, которые он время от времени вел с последователями и кто-то их записал, хотя автор неоднократно повторяет: «Спешка переезда не позволяет дать волю перу, посему я столь краток» (с. 42) или «...писались эти слова в предельной спешке, при ограниченных возможностях, в дороге, в летнюю пору, посреди пустыни, на солнцепеке» (с. 48). Сложность понимания трактата – не вина переводчика, Ю. А. приложил максимум возможных усилий к тому, чтобы дать адекватное представление о данном образце теологической мысли. Ю. А. добавил к переводу своеобразный терминологический словарик с разъяснением значения выбранных им аналогов для терминов, использованных автором трактата. Результат труда Ю. А. представляется достойным высокой оценки.

Примечания. К переводу приложены 1159 примечаний. В самой общей форме их можно разделить на три основные группы. Первая группа – традиционные примечания: указания на местонахождение упоминаемых цитат из Корана, объяснение философских и богословских терминов, сведения об упоминаемых лицах, дополнительные уточнения мысли автора и др. Второй тип примечаний – текстологического порядка. Для понимания автора переводчику приходилось сравнивать написанное в литографском издании с аналогичными пассажами в трудах Шайха Ахмада Ахса’и и тем самым восстанавливать правильное чтение, исправляя многочисленные ошибки переписчика в арабском и персидском текстах.

Третий вид примечаний – очень важный для понимания трактата Сайида Казима Рашти – это примечания исследовательского характера. Для выявления разного подхода теологов различных школ и конфессий к освещению одинаковых тем (атрибуты Бога, понятие справедливости, представление о загробном мире и др.) Ю. А. в примечаниях поместил свои собственные переводы арабоязычных авторов (ал-Амули, ал-Кайсари) и цитаты из христианских трудов. В примечаниях этого рода содержится сравнительный анализ теологических воззрений представителей нормативного шиизма, суфиев, христиан и шейхитов – Сайида Казима Рашти и его учителя Шайха Ахмада Ахса’и. Эти примечания в значительной степени дополняют представление о шейхизме, которое изложено во «Вступлении».

Для того, чтобы осуществить подобную работу тектослогического и сравнительного религиоведческого характера, помимо чувства языка нужно иметь тот багаж знаний, который Ю. А. приобрел в процессе подготовки ранее опубликованных работ.

Резюме сказанного: представленное к обсуждению исследование – первый труд по шейхизму в отечественной науке – вводит в научный оборот ценный памятник по малоизученному направлению исламской мысли. Монография Ю. А. Иоаннесяна выполнена на высоком научном уровне и безусловно заслуживает опубликования.

В издании желательно более четкое выделение отдельных глав и разделов.

Доктор исторических наук, старший научный сотрудник Сектора Среднего Востока Института восточных рукописей РАН О. П. Щеглова

17 августа 2009 г.