Работа К.В.Орловой «История христианизации калмыков: середина XVII – начало XX в.» является первой монографией историографического характера по истории христианизации калмыков, в которой рассматривается более чем двухвековой период процесса христианизации, начавшийся с момента перекочевки ойратских племен из Монголии на территорию Российского государства в XVII в. Заканчивается исследование анализом событий, последовавших в Советской стране после революции 1917 г., которые подвели своеобразный итог всему предшествующему периоду и закрыли собой на определенное время эту страницу в истории христианизации калмыцкого народа.

Работа посвящена прозелитизму, или распространению религии среди лиц с иным вероисповеданием, т.е. проблеме, ставшей одной из самых актуальных в настоящее время. Современное общество представляет собой в конфессиональном отношении все более усложняющуюся систему, где культурные и идеологические ориентиры распространяются и внедряются в другое общество быстро и легко. В этой ситуации возникает потребность осознать эти процессы. Обращение к истории христианизации калмыков поможет разобраться во многих проблемах прозелитизма в России, поскольку процесс христианизации калмыков был типичным явлением для Российского государства. В проводимых мероприятиях и законодательных указах отразилась внутренняя политика России по отношению ко всему нерусскому населению, проживавшему в ней. При всем отличии политической и историко-культурной картины мира прошлых столетий от картины современного мира, в ней можно найти определенные аналогии и параллели с процессами нашего времени, что также может способствовать пониманию прозелитизма XXI в. В частности так называемые «свернутые» этапы, которые практически отсутствуют в современном обществе по причине новых способов коммуникаций, а потому трудно поддающиеся изучению, могут быть детально прослежены на примерах прошлых столетий, когда они, как бы «растянутые» во времени, существовали достаточно долго и представляли собой явные и полноценные этапы.

Монография посвящена большому законченному историческому периоду, однозначно вычленяемому из всей истории калмыков. Роль его велика как в политических событиях, так и в культурной жизни народа.

К.В.Орлова рассматривает деятельность Русской православной церкви (РПЦ) с учетом внутренних и внешних исторических факторов, влиявших на положение самой России, на изменение статуса калмыков. Автор видит тесную связь этих факторов с формами и методами РПЦ. Она связывает первоначальную миссионерскую деятельность с политическими амбициями Российской империи, а именно со «становлением российской государственности», решением Россией задачи своего государственно-территориального единства и расширением территорий. Абсолютно справедливо К.В.Орлова считает, что подвижность ойратско-калмыцкого населения, диктуемая экстенсивным скотоводческим ведением хозяйства, давала возможность России решить вопрос экономического освоения новых территорий. Одну из больших трудностей на этом пути создавала «этническая и религиозная неоднородность России». Обеспечению религиозной однородности отводилась большая роль. Идеологическое подчинение калмыцкого народа являлось надежным способом его интеграции в российскую государственность и общественную систему.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины XVII до начала XX вв., т.е. с момента вхождения калмыков в состав России, образования Калмыцкого ханства, что приходится на начало их христианизации, и до принятого новой советской властью «Декрета об отделении государства и школы от церкви», по которому церковные религиозные общества лишались прав юридического лица, что положило конец на долгое время функционированию церкви в государстве и христианизации калмыков. Территориально исследование ограничено основным ареалом проживания калмыков – нынешней Республикой Калмыкией, а также поселениями донских, оренбургских, чугуевских, ставропольских, терских, уральских калмыков. Автор делит весь процесс христианизации калмыков на два условных этапа, связанных с изменением статуса калмыков в составе России. Первый, с середины XVII в. до января 1771 г., характеризовался, считает автор, относительной политической независимостью Калмыцкого ханства, невмешательством Российского государства во внутренние его дела, необращением в православие калмыков на территории собственно ханства, поощрением принятия христианства вне их пределов (в поселениях на Дону, Урале), созданием первой православной миссии в кочевьях внука Аюки-хана – П.Тайшина. Второй этап, в котором автор выделяет две ступени, начался с 1771 г., с массовой откочевки основной массы калмыков в Джунгарию, повлекшей самоликвидацию Калмыцкого ханства. Первая ступень этого этапа характеризуется осторожной религиозной политикой, единичными случаями крещения калмыков Астраханской и Ставропольской губерний. В 1847 г. вышло «Положение об управлении калмыцким народом», что завершило окончательное подчинение калмыков общеимперскому управлению, оформление системы попечительства. Калмыцкое ханство было переименовано в Калмыцкую степь Астраханской губернии. Все это ознаменовало собой переход на новую ступень. Были пересмотрены методы работы РПЦ и формы христианизации. Создан Астраханский епархиальный комитет Православного миссионерского общества. В этот период большое распространение получают издания переводов на калмыцкий язык православных духовных книг, введено преподавание калмыцкого языка в духовных семинариях и училищах, началось изучение всех сфер жизни калмыков на университетском и академическом уровнях.

Такая периодизация процесса продиктовала структуру работы. Монография имеет четыре главы: «Источники и историография проблемы», «Политика христианизации калмыков в период существования Калмыцкого ханства (вторая половина XVII вв. – 1771 г.)», «Калмыки в системе государственного управления России и изменение политики христианизации (1771 г. – начало XX в.)», «Культурно-просветительская деятельность среди калмыков». Работа имеет фундаментальный справочный аппарат, в него вошли «Хронологический указатель основных события и дат» (94 даты), «Словарь терминов и названий» (54 названия), «Персоналии и институции» (31 название), «Список использованной литературы» (204 названия), «Указатель имен» (352 фамилии), с указанием вида деятельности или должности, социальной принадлежности персонажа.

К.В.Орлова использовала в своей работе как изданные исследования, так и архивные материалы, из которых лишь незначительная часть была прежде введена в научный оборот. К работе были привлечены коллекции из фондов Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российского государственного исторического Архива в СПб (РГИА), Национального Архива Республики Калмыкия (НАРК). Наибольший интерес вызвали у исследователя обширная переписка между Коллегией иностранных дел (КИД) и Астраханской канцелярией, материалы канцелярии Синода, Первого департамента Министерства государственных имуществ, земского отдела Министерства внутренних дел (МВД), Комиссии калмыцких дел, Совета Астраханского калмыцкого управления, Калмыцкой экспедиции при Астраханской губернской канцелярии, фонд Н.Н.Пальмова. В работе широко использовались также научные труды о калмыках, участников академических экспедиций П.С.Палласа, И.И.Лепехина, И.Г.Георги, И.Ф.Фалька, П.И.Рычкова; обер-секретаря Синода И.К.Кирилова, секретаря калмыцких дел, переводчика с калмыцкого языка В.М.Бакунина, историка В.Н.Татищева, этнографа А.В.Терещенко, а также миссионеров: П.Д.Шестакова, П.А.Смирнова, И.Беляева, А.Воронцова, архимандрита Гурия (Степанова), иеромонаха Мефодия (Н.Львовского), миссионеров И. Левченко, А.Л.Крылова. Должное место уделено работам ученых-востоковедов: Н.Я.Бичурина, А.А.Бобровникова, А.М.Позднеева, Н.И.Никольского и советских исследователей: Е.Ф.Грекулова, П.К.Курочкина, С.С.Дмитриева, В.Ф.Миловидова, Т.И.Беликова, Г.Ш.Дорджиевой, С.С.Белоусова. Книга К.В.Орловой явилась результатом изучения автором указанной проблемы на протяжении длительного времени, многие частные вопросы нашли отражение в ее многочисленных статьях.

Политику христианизации калмыков автор монографии рассматривает в контексте роли церкви в социально-экономическом развитии страны. Совершенно справедливо автор одной из главных причин включения церкви в государственный аппарат видит необходимость привлечения такого крупного землевладельца, каким являлась церковь. Русская православная церковь после реформ Ивана Грозного стала представлять собой «своеобразное феодальное образование внутри государства», она являлась крупным землевладельцем, с сильным административным аппаратом и большими территориями. Подчинение церкви государству в то время способствовало упрочению самого государства. Таким образом, государство и церковь были заинтересованы в подчинении калмыков.

Для РПЦ эта задача была непростой по многим причинам. Не маловажным было то обстоятельство, что калмыки перекочевали на территорию России, будучи буддистами. Они приобщились к этой вере еще в Западной Монголии и на новом месте сохранили свою религию. С самых первых шагов пребывания калмыков на российской земле буддизму было отведено центральное место в идеологии народа. В своде законов была установлена иерархическая структура буддийского духовенства, быстро возникали первые буддийские монастыри, налаживались контакты с центром буддизма – Тибетом, откуда приезжали проповедники и религиозные деятели. [Довольно быстро были переведены на ойратский (старокалмыцкий) язык «Монголо-ойратские законы»], в которых религии отводилась главная роль, а также канонические буддийские сочинения. Калмыки отмечали буддийские праздники «Колесо времени», «Просветление Будды», «Возвращение Будды с небес тридцати трех богов», «Кончина Цзонхавы», основателя северной ветви буддизма, ставшей главной для монголов, бурят, калмыков.

Буддист рассматривает христианство как часть доктрины, органично вписывавшуюся в буддийское мировоззрение. Основным положением буддийской философии является признание существования некой космической сострадательной субстанции, материализующейся в человеческом мире в образах будд. Будды действуют на каждом уровне Вселенной. На пятом уровне, заселенном людьми, будды помогают человеку преодолеть эгоцентризм, освободиться от дурных качеств, чтобы тот мог выйти на более высокий уровень, предназначенный для небожителей. Христианское учение не противоречило буддийской космологии. Основная его идея также заключается в спасении человека от того, что порождает несчастья, страдания. По буддийскому представлению, христианские святые, религиозные деятели, а также сам основатель христианства являлись бодхисаттвами, которые посылались буддой в человеческий мир и рождались там для его усовершенствования. Таким образом, трудности, с которыми сталкивались проводники христианизации, носили организационный и идеологический характер.

Автор достаточно подробно останавливается на политике Российского государства, времени выхода первого указа Ивана Грозного, предписывавшего крестить народы и обучать их христианскому закону мирными средствами. Автор перечисляет большие льготы, даваемые крещеным калмыкам (освобождение от ясака, платежа подушных денег, крепостной и рекрутской зависимости), а также обращает внимание на то, что именно в это время были найдены способы создания социальной опоры для управления калмыцким народом. Было решено законом зачислять крещеную знать в дворянское сословие. Здесь уместно сказать, что первым крещеным калмыком стал представитель ханской семьи, внук Аюки-хана, Баксадай Дорджи, крещенный в 1724 г. получивший после крещения имя Петр Петрович Тайшин. Тогда же была образована первая православная миссия. Ее возглавил иеромонах Никодим (Ленкеевич). Успехи ее были довольно впечатляющими: за 10 лет крестилось 863 семьи, или около 6000 человек. Комментируя эти цифры, автор относится к ним критически, совершенно справедливо указывая на неглубокий уровень усвоения вновь крещеными калмыками православия.

С приходом Петра I изменились задачи РПЦ. Сама церковь превратилась в часть государственного аппарата. Автор монографии расценивает этот период как «натиск христианства на инородцев». Однако она замечает, что по отношению к населению юга и юго-востока европейской части России и Южной Сибири нерусские народы обращались в православие с осторожностью, с предоставлением по-прежнему льгот и наград. В это время появляются целые поселения крещеных калмыков (на Дону, в Чугуеве, в Беляеве, на р. Терешке, в Ставрополье, на Волге, в Чуркиной пустыне, на р. Яике, на Тереке). Автор представляет подробные справки по истории каждого поселения, создание которых, как он считает, отвечало «коренным интересам» российского государства, которые состояли в «защите южных и юго-восточных границ», а также «способствовали оттоку калмыков от Калмыцкого ханства, что ослабляло его силы». К этому можно добавить, что такая политика Российского государства преследовала также цели уменьшения военных сил, отвлекаемых на улаживание пограничных конфликтов с калмыцким ханством.

Вместе с тем в это время был принят ряд законов, запрещающих обращать русских подданных в другую веру. Данная ситуация, считает автор, изменилась в середине XVIII в. при Екатерине II, когда в состав России вошли обширные территории Причерноморья и Северного Кавказа (Кабарда, Северная Осетия, Крым) и перед Россией встала задача освоения и заселения этих территорий. Были приглашены иностранцы. Им разрешалось строить свои церкви, иметь в них приход, соблюдать собственные традиции, следовать обрядам. Тогда и основался в месте впадения р. Сарпы в Волгу Орден иезуитов «Моравские братья». Немецкая колония в Сарепте просуществовала более ста пятидесяти лет (с 1765 г.). Гернгутеры, как называли себя братья, все это время вели большую работу по ориентированной идеологизации калмыцкого населения, имели большие успехи на этом поприще и оставили после себя добрую память среди калмыков. Достаточно сказать, что первым российским монголоведом, академиком РАН был выходец из гернгутеров И.Я.Шмидт, перу которого принадлежит первая грамматика калмыцкого языка, исследование героического эпоса монгольских народов «Гэсэра» и перевод Священного писания на старокалмыцкий язык.

В XVIII в. калмыки были, как пишет автор, лишены территориальной независимости, подчинены Министерству государственных имуществ, что явилось «инкорпорированием их в общеимперское управление». Широкий размах приобретает миссионерская деятельность. Большую роль в это время сыграла первая походно-улусная церковь, построенная в 1725 г., просуществовавшая до 1892 г., и первые стационарные церкви, строительство которых подчеркивало политику государства, направленную на перевод калмыков к оседлости. Крещеных калмыков планировалось поселять вместе с русскими. Открывались школы совместного обучения русских и калмыцких детей. Этими действиями правительство решало проблему экономического освоения степи, сокращения торговых путей, связывавших центральные губернии с южными регионами. К этим выводам автора можно добавить, что забота о создании идеологически однородного населения была подкреплена надеждой на превращение чужих, какими были ранее калмыцкие племена, а посему представлявшие определенные трудности в их управлении, в более послушное общество российских подданных, готовых защищать на южных подступах государство, частью которого они стали.

Автор анализирует миссионерскую деятельность всех христианских центров Калмыцкой степи: в Астраханской губернии, в Улан-Эрге, в Ноин-Шире, в Чилгире, в Князь-Михайловском миссионерском стане, на Дону, среди калмыков-казаков. Общим выводом о христианизации калмыков второй половины XIX в. стало мнение автора о том, что, несмотря на административный контроль над всеми сферами жизни калмыков со стороны властей и большие усилия, предпринимаемые российским государством по христианизации калмыков, среди калмыков были очень сильны позиции буддизма, влияние буддийского духовенства. Именно буддизм, а не христианство охватывал все сферы жизни и все социальные слои общества.

В главе IV, посвященной культурно-просветительской деятельности православной церкви среди калмыков, автор закономерно останавливается на переводческой деятельности, без чего, как он справедливо отмечает, нельзя было рассчитывать на успешное решение ни политических, ни религиозных проблем. Особое внимание уделяется переводам христианской литературы на калмыцкий язык. Первыми переводчиками, предпринявшими попытки перевода молитв («Царю небесному», «Трисвятое», «Отче наш», «Пресвятая троица», «Слава и ныне»), названы секретарь Коллегии иностранных дел В.М.Бакунин, иеромонах Д.Скалуб, миссионеры Иван Кондаков, Н.Ленкеевич. Позже, в XIX в. были сделаны переводы Священного писания, богослужебных книг: «Начальные основания христианской веры», «Десять заповедей», «Священная история», «Молитва Господня», «Символ веры», «Катехизис».

К.В.Орлова использует богатые архивные материалы, которые показывают большую организаторскую деятельность различных христианских братств по переводу литургической литературы. Подробно останавливается на результатах деятельности братства в Казани св. Гурия, сарептских гернгутеров, Британского библейского общества, Российского библейского общества. Отмечая несовершенство первых переводов, их «малопонятность», «несовершенство», «обилие искусственно созданных терминов», она обращает внимание и на положительные моменты переводческих опытов, значение которых состояло в том, что именно они дали возможность решить в дальнейшем многие переводческие проблемы, именно они стали той базой, на которую смогли опереться новые поколения миссионеров.

Автор подробно останавливается на деятельности миссионерских духовных школ (архиерейских, церковно-приходских, семинарий, академий), готовивших священнослужителей, «проводников христианских истин между своими иноплеменниками», прослеживая их развитие до момента трансформации в народные училища. Она дает оценку просветительской деятельности митрополита Тихона III, митрополита Амвросия (Подобедова), А.Н.Голицина, М.М.Сперанского, Н.И.Ильминского, П.Смирного, Н.И.Новикова, Г.Суровцева, Н.Ленкеевича. Наибольшее внимание уделено программе Н.И.Ильминского, самой значительной и распространенной в то время, суть которой сводилась к «широкому употреблению инородческих языков в качестве главного средства насаждения и развития православно-христианских и русских идей в сердцах инородцев». Говоря о положительных моментах духовных миссионерских школ, автор отмечает, что они давали калмыкам образование, элементарную грамотность, умение читать и писать, прививали навыки неизвестных прежде ремесел. К этому мы могли бы добавить еще, что эти школы умственно развивали широкие массы, что открывало для них более широкие перспективы в жизни.

Таким образом, монография представляет собой научное, серьезное, вдумчивое и спокойное исследование христианизации калмыцкого народа, проведенное с использованием репрезентативных архивных и изданных источников. В нем многосторонне и объективно рассматриваются факторы, повлиявшие на этот феномен, что позволило раскрыть его в контексте общественно-политических событий, происходивших как в самом Российском государстве, так и при взаимодействии его с калмыцким народом. Работа К.В.Орловой это высоко профессиональное научное издание, выполненное на уровне современной истории и историографии. Книга внесла ясность во многие вопросы христианизации калмыцкого народа. В этом заключается ее большое значение. Книга будет интересна не только узкому специалисту, но для каждого, кто интересуется историей калмыцкого народа, России, религии и шире – духовностью человечества.

И.В.Кульганек
(рецензия написана в рамках проекта РГНФ № 06-04-91842а/G)